Любовь не обсуждается. Ася Невеличка

кивнула. У меня от потрясения сел голос, я не могла произнести ни звука. А еще сработала быстро выработавшаяся привычка напрягаться, когда вблизи Тобольский. Он до сих пор был слишком непредсказуемый.

      Хотя это еще вопрос – будет ли когда-нибудь понятен. Видимо, его только психиатр может предсказать.

      – Идем, покажу тебе спальню.

      Никита отошел, а я резко обернулась.

      – Сейчас?

      Он только загадочно улыбнулся.

      Извращенец!

      Амбалов в квартире уже не было. Только я и Тобольский. Ах да, и демонстрация спальни.

      Никита взял меня за руку, неожиданно нежно скользнув пальцами по запястью, прочертил по ладони и ухватился за кончики моих.

      Я в любой момент могла освободиться от его хватки, но пока не стала. Любопытство пересилило.

      Он открыл боковую панель, ведущую в спальню, и я зачарованно ахнула.

      Помимо огромной кровати, под потолком были протянуты невидимые нити с подсветками-гирляндами, имитирующими звездное небо. А панорамный вид из окон освещал спальню оранжево-розовыми красками заката.

      Очень романтично и совершенно не к нашей ситуации с Тобольским.

      – Ну как? – насмешливо спросил он.

      – Дух захватывает, – призналась я. – Но можно же не переезжать сюда, а просто встречаться…

      – Нельзя, – отрезал Тобольский, и его настроение мигом переменилось.

      – Почему?

      – Потому что кто-то игнорирует мои звонки, назначенные встречи… Меня…

      – Я вас не игнорирую. Это довольно трудно сделать.

      – Но ты постоянно пытаешься. Поэтому будешь жить здесь и находиться под рукой.

      Внутри меня, наперекор страху перед Тобольским, клокотало.

      – Вот скажите, как с таким властным отцом могло получиться такое чучело, как Стас?

      Я не заметила его движения, но в следующую секунду была опрокинута на постель. Тобольский навис надо мной, а его лицо исказила гримаса:

      – Никогда не смей обсуждать меня или мою семью. Это понятно?

      Как я могла забыть?!

      Я старательно закивала, надеясь, что он меня отпустит, но нет…

      Тобольский склонился ниже, прижимая меня к кровати жесткими бедрами с четко выраженной эрекцией.

      Кажется, я знала, что у него в планах на этот вечер.

      Глава 5. Переезд

      Пока я мысленно измеряла орган Никиты Тобольского, прикидывая, насколько мне будет больно при лишении девственности, он подушечками пальцев очертил мои скулы и скользнул по губам.

      – Прекрасна и невинна. Это сводит с ума. Можешь себе представить?

      Я ему ответила так, как ответила бы любому, без скидки на положение.

      – Вас – еще безумнее? Куда уж больше!

      И тут же получила легкий удар по щеке. Взвыла и отвернулась. Я понимала, что Тобольский даже силу не вложил, но скула неприятно ныла и горела от пощечины.

      – Я заметил, что чем больше тебя гнешь, там сильнее ты сопротивляешься, – тихо проговорил он.

      – Это плохо? Нужно прогибаться и вылизывать?

      Никита