«Крысиный остров» и другие истории. Ю Несбё

и примотали ее через шею, грудь и живот к столешнице. Ноги привязали к ножкам стола, а сорочку задрали на живот.

      Перед женщиной я увидела спину в красной кожаной куртке с вышитым узором: дракон с разинутой пастью, выныривающий из моря. Куртка Рагнара. Он обернулся к нам.

      – А вот и вы.

      Под жиденькой, каштанового цвета челкой, которая сильно поредеет еще до того, как Рагнару стукнет тридцатник, блестели глаза хищника, злые и опасные, даже когда он улыбался. Или – особенно когда он улыбался. Возможно, он не случайно называл этот город саванной, а к мотоциклу у него был прицеплен крюк, при помощи которого Рагнар, по его собственным словам, «отмечал слабое животное в стае».

      – Что за хрень? – выпалила я.

      – Хрень, ага, – он улыбнулся еще шире, – есть возражения?

      Я поняла, что он видел, как я заставляю себя промолчать. Цена того, что ты в банде, – это игра по правилам банды. В частности. Однако то, что случилось дальше, в правилах не прописано.

      – День настал, Тупень, – сказал Рагнар, – твоя очередь.

      – А?

      – Давай, это не страшно.

      Тупень поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

      – Ему не обязательно. – Я и сама слышала, что голос у меня звучит напряженно.

      – Обязательно. – Рагнар вызывающе посмотрел на меня, словно напоминая, что на должности заместителя он выглядел бы лучше меня.

      Он ждал возражений, чтобы разыграть козырь, вот только я и так знала, что это за козырь.

      – Приказ Брэда, – сказал наконец он.

      – А сам Брэд где? – Я огляделась.

      Все – и Тупень тоже – пялились на женщину на столе. И лишь в этот момент я заметила маленького мальчугана с вытаращенными глазами. Он сидел на кресле, развернутом к столу. Мальчику было года три-четыре, не больше, и он тоже смотрел на свою мать.

      – Брэд наверху. – Рагнар перевел взгляд на Тупня. – Ну что, малыш, готов?

      Один из братьев О’Лири подкрался к Тупню и стянул с него штаны. Все заржали. Тупень тоже, но он всегда смеется, когда другие смеются, чтобы никто не подумал, будто он ни хрена не понял.

      – О-го-го, – проквакал Рагнар, – смотрите-ка, наш малыш готов.

      Опять гогот. Громче всех смеялся Тупень.

      – Скажи Ивонн, что ты готов, Тупень! – Рагнар посмотрел на меня.

      – Я готов! – засмеялся Тупень, польщенный всеобщим вниманием. Остекленевшими глазами он пялился на женщину.

      – Ни хрена, Тупень, – сказала я, – не смей…

      – Неисполнение приказа, Ивонн? – весело проорал Рагнар. – Подбиваешь его не исполнять приказ?

      – Я готов! – завопил Тупень.

      Ему нравилось повторять фразы, смысл которых, как ему казалось, до него допер. Другие поставили его на стул, врубили музыку погромче и принялись двигать стул вперед.

      Кровь у меня закипела. Боксерские матчи проигрываешь, когда перестаешь регулировать температуру собственной крови. Поэтому я проговорила – тихо, но чтобы