Боги и лишние. неГероический эпос. Олег Радзинский

окончательно заняла, затопила пока боязливым теплом город, и мы с Морисом скатились в привычный ритм становления нового шоу: подбор участников и их подготовка к съемкам, пробы, работа с художниками-сценографами, костюмы, музыка, словом, жизнь наша приобрела то лихорадочное кипение, называемое на телевидении коротко и емко – запуск. Так и говорят: мы в запуске. То есть запускаем новую программу. Как космический корабль. Десять, девять, восемь… поехали!

      На роль ведущей мы утвердили известную модель и медийную знаменитость Леру Звягинцеву, понимая, что нужно захватить и мужскую аудиторию. С Лерой, постоянно откидывающей назад длинные, хорошо выкрашенные в золотой цвет волосы, с Лерой, смотрящей в камеру невозможно синими от линз глазами, чуть приоткрыв губы, чтобы можно было видеть кончик влажного розового языка, зрителю было особенно легко представлять себя “простыми парнями”, которые оказались лучше олигархов. Или, наоборот, “непростыми парнями”, потому что у них – и только у них – был шанс на настоящий успех – успех у Леры.

      Мы предупредили Леру, что она не может заводить с участниками-олигархами романы. Во-первых, трое из них женаты, во-вторых, сразу выйдет наружу и начнется скандал. Для рейтингов неплохо, но канал шоу прикроет. И главное, она потеряет в глазах мужской аудитории привлекательность. Пока одна, она – предмет фантазий, потенциальный, хоть и недосягаемый, приз. Каждый зритель может о ней мечтать и считать своей.

      Узнав фамилии олигархов, Лера покачала головой:

      – Покровский? Валя Покровский?

      – Так, – заполошился Морис. – Ты не можешь…

      – Не волнуйтесь, Морис Асафович, – улыбнулась Лера. – Валя – про́йденный этап. Задумалась. – Пролетевший. Быстро-быстро.

      Вот и тихоня, рано полысевший девелопер Покровский. Кто бы мог подумать?! Не я.

      Правильно, что не стал психологом. Пришлось бы искать реальные мотивации человеческого поведения. А так я сам их придумываю – и мотивации, и поведение. Как захочу. Как мне привиделось.

      Трудно быть богом. Одно утешает: быть не богом еще труднее.

      Слонимский перезвонил через два дня – веселый, рокочущий, щекочущий голос в телефоне:

      – Арзумский, тебе удобно сейчас? Не отрываю?

      Отрывал, но я был готов оторваться.

      – Смотри, я допросил всех девочек, причем одну из них вчера вечером лично, с пристрастием, – захохотал Слонимский. Перевел дыхание. – Так вот… Никто из них твою брюнетку не приводил.

      Я был прав: моя девушка-наваждение соткалась из снега и растворилась обратно – в белый мягкий водоворот холодных звездочек. Красиво. Но грустно.

      Я молчал. Ждал.

      Кеша тоже подождал моих расспросов и, не дождавшись, сказал:

      – Но они ее помнят, сразу заметили – яркая. Она пришла позже всех.

      – Сама?

      – Почему сама? – решил помучить меня Слонимский. – Возможно, она пришла с одним из мужчин. А ушла с тобой.

      Я обдумал услышанное. Интересно.

      – С кем? Там же вроде все знакомые.

      – Не знаю. Человек десять мужиков было. Если не больше.

      – А