Стеклянная княжна. Тальяна Орлова

не завиднее моего: жить бездетной, ублажать старика, благодарить его за побои и издевательства и никогда не узнать любви другого мужчины.

      Я сама предложила поделиться гардеробом – это был мой порыв, который я не смогла сдержать. Просто заметила, что Марита сидит в потрепанном сарафане: в замке демонов ей выделили всего два наряда, да так и отправили. Здесь студенты наряжались в свое: кто в бархат, расшитый золотом, кто в драный мешок, и Марита оговорилась, что двух платьев ей маловато, чтобы не износились за целый год, потому она переживала о насмешках. Но теперь насмешек не будет – я с собой привезла буквально все свои наряды, поскольку дома их оставлять было уже некому. И весь вечер мы потратили на сплошное веселье: примеряли и заново переодевались. Я, наверное, никогда так здорово не проводила время. Мы смеялись даже над тем, что мои платья обеим узки в груди – вот же досада. Но какие смогли зашнуровать, те в ход и пойдут. А там посмотрим – тут вроде бы можно заказать прислуге, чтобы доставили из города новые вещи. Моих золотых кратов хватит на нас обеих, а потом можно и украшения продавать.

      Фигура моя, как и цвет волос, с того утра больше заметно не менялись – или трансформация сделалась настолько медленной, что глаз уже не улавливал. Хотя куда уж женственнее? Я и такой себя никогда не воображала. Но встав с Маритой перед зеркалом, я решила, что больше надумываю – в сравнении с ней я выглядела угловатым подростком, а не породистой красавицей, как она. Зеленоглазая нимфа затмевала меня, даже преображенную. Или у демонской магии просто есть пределы возможностей?

      – Слушай, – она грубовато пихнула меня локтем в бок, – а может, ты моя сестренка-потеряшка? Типа мой папуся в ваше княжество заглянул и твоей мамусе-княгине дочурку заделал! Глянь, у тебя тоже глаза зеленые, почти близняшки!

      Я засмеялась удачной шутке. В нашей внешности не было вообще ничего общего, а радужки у меня зеленовато-коричневые, издали цвет не определишь. Марита так мне пыталась поднять настроение, как я поднимала настроение ей дележкой гардероба. Но называться ее сестренкой-потеряшкой я была согласна с первой минуты знакомства.

      Мы так развеселились, что я едва не пропустила время вечерней молитвы, но вовремя глянула на настенные часы и вмиг успокоилась. Марита присоединиться не захотела, просто забралась с ногами на свою кровать и слушала молча, как я песнопениями прошу богиню подарить мне смирение и терпение ко всем невзгодам. Мне еще ни разу не приходилось молиться при посторонних, потому я ощущала себя неловко, но все же ответственно пропела каждое слово и прочувствовала каждый вдох из трех после обязательной части. Посмотрела на Мариту, как будто ждала ее реплики, но увидела красивые глаза, полные непонятной грусти.

      – Ты чего? – спросила я сдавленно, не понимая, чем ее расстроила. – Не веруешь в помощь богов?

      – Никогда не веровала, – она ответила так же тихо. – Да вой ты свои песни, мне не мешаешь.

      Но я уже завершила. Улеглась в свою постель и почти сразу уснула,