Светлая сторона полуночи. Анжела Кристова

ехать спать. Вытащил мобильник и опять набрал номер сына.

      – Антон! – услышал голос в трубке. – Врач приходил?

      – Приходила и ушла.

      –А почему ты не дал мне с ней поговорить? Антон! Ты меня слышишь?

      Сын не ответил, разорвал соединение.

      Стас набрал номер Литвака. Тот сразу не ответил. Наконец, прошла минута, и он трубку взял.

      – Да! Все нормально! Нет, сказала передать тебе лишь список.

      – Так диктуй! Я в аптеку по пути.

      – А я не разберу, тут какой-то странный почерк. В общем, приезжай и сам читай и купи еще водки.

      – Черт, – Стас прошипел сквозь зубы. Мотаться сначала в Раздориху, потом ехать назад несколько км… Все потому, что в Раздорихе аптеки нет, и в Михайловском она не круглосуточно открыта.

      В доме Антон нашелся в своей комнате.

      Стас так устал, что не стал задавать ему вопросы. Глянул только на листок, целый список лекарств. Еще под ним один. На втором листке крупными буквами было написано: «Ребенок болен!!! Температура 38,5. Завтра до четырех я приду. Будьте дома».

      – Класс! – присвистнул. – А кто работать будет?

      Посмотрел на сына.

      – Ну ты как?

      Антон сидел на кровати с одеялом на голове. Простынь смята. У стенки почему-то без наволочки подушка. В глаза опять не смотрит серенький волчок. Кудрявая головка, глазик волчий… Волчонок, как есть, волчонок, а не сынок. Молчит, как дышит, даже слышно. Простужен.

      – Где у нас градусник? – спросил.

      Антон промолчал.

      Стаса это игнорирование отчего-то так взбесило… он резко дернул одеяло на себя. Сын на него свалился и заплакал. Попытался отползти.

      – Да что с тобой! – Стас заорал. – Я спрашиваю тебя! Где градусник? Ты слышишь?!

      Антон заплакал громче и начал вырываться из рук отца.

      За борьбой их и застали гости.

      – Э! Ты чего на ребенка так орешь? Иди на кухню, батя грозный. У парня жар. Ты хоть лекарств купил?

      Литвак вытащил из рук Стаса сына. Вернул ребенка на кровать. Отдал и одеяло, подтолкнул подушку.

      – Нет, не купил! Я только список рассмотрел и мало понял. Это кто писал? – показал листки.

      – Врач! – авторитетно заявили гости – два здоровенных, крепких мужика. Небритых дня три, как минимум, пропахших сигаретным дымом, а еще с большого бодуна. – Она, врачиха. Очень возмущалась, что не застала дома мать или отца. Мы как могли, ей улыбались, но честно, тетя недовольная ушла. Но секса точно не хотела. – Литвак заржал как конь. Стас покосился на ребенка, пальцем покрутил у своего виска.

      – Вы ему хоть чай делали? – понизив голос, задал вопрос.

      – Чай делали. Он пил, но мало. Спит весь день…

      Стас тяжело вздохнул. Кому же позвонить? Время восемь вечера. Где искать аптеку? У него нет даже валидола под язык, сердце ноет.

      – Черт! Антон! Ответить мне, наконец, есть у нас градусник?

      – Есть, – ребенок, отвернувшись в угол, буркнул. Указал рукой на стол. Там рядом с кружкой и лежал градусник. Стас сразу не заметил, ну а потом начал орать и вышло то, что вышло: он сам не рад. Но делать что?!

      – Так! Меряй температуру. Я