Никакой власти. Теория и практика анархизма. Рут Кинна

обладание (собственности в пользовании), Прудон утверждал, что первое неизбежно влечет за собой принадлежность собственности тем, кто раньше всех заявил о своих правах на нее, и их бенефициарам. Для всех остальных эта принадлежность становилась «невозможной». В то же время, поскольку временное владение не подразумевает исключительного права, собственность остается открытой для всех. Существующий режим несправедлив в принципе и опасен. Отвечая на обвинение в подстрекательстве, Сэмюэл Филден изложил свое видение теории Прудона:

      «Я сказал, что вы должны упразднить систему частной собственности. Мистер Инглиш[30] заявил, что я произнес [обращаясь к суду] следующее: "Она не знает пощады. Так же, как и вы". Очевидно, что после слов "она не знает пощады" я сказал нечто другое. Я сказал: "И вам не пристало ее щадить". Кто-нибудь сомневается в том, что система беспощадна? Разве она не следует своим собственным путем, невзирая на тех, кому причиняет боль, ради тех, кому приносит пользу? Частная собственность, на мой взгляд, будучи системой, служащей интересам немногих и способной служить лишь этим интересам, не знает жалости. Она не может остановиться и уделить внимание таким мелочам. Не может, и это для нее естественно. Так что и вам не следует жалеть систему частной собственности»[31].

      Отбиваясь от обвинений в антисоциальном поведении, анархисты охарактеризовали отношения, созданные частной собственностью, как тиранические и порабощающие. На фоне отмены рабства в США в 1865–1866 годах и отмены крепостного права, в результате чего в 1861 году в России было освобождено около 20 млн «душ», это утверждение вызвало полемику. Анархистская точка зрения заключалась в том, что эти формальные освободительные акты оставили нетронутыми суть самих отношений господина и раба. Обращение к теме рабства было необходимо не для того, чтобы показать равнозначность использования рабского труда и эксплуатации наемных рабочих с моральной точки зрения, а для того, чтобы привлечь внимание к законодательным рамкам, позволяющим процветать обеим формам господства. Когда Харриет Джейкобс, освобожденная чернокожая женщина из свободных штатов, где рабство было запрещено, обнаружила, что деньги не являются ключом к дверям вагонов первого класса на железной дороге Филадельфия – Нью-Йорк, она сравнила институциональную сегрегацию Севера со свободой Юга, приведя в пример возможность «ездить в грязном общем вагоне, в хвосте поезда» без необходимости платить за эту привилегию. С грустью осознав, что «Север подражает традициям рабства»[32], она констатировала, что расизм в Америке распространен повсеместно. Отмена законов, ранее позволявших хозяевам владеть рабами, изменила условия рабства, но не положила ему конец. Рабы были освобождены, но не стали свободными. Их наделили правами, но продолжали угнетать и эксплуатировать.

      Точно так же анархисты утверждали, что хотя абсолютизм и уничтожен, но господство и тирания никуда не делись. Именно рабство

30

Г.П. Инглиш – репортер Chicago Tribune, получивший указание сообщать только о самых провокационных заявлениях собравшихся на Хеймаркетском митинге. См.: Paul Avrich, The Haymarket Tragedy (Princeton: Princeton University Press, 1984), с. 203.

31

Заявления обвиняемых по Хеймаркетскому делу: речь Самуэля Филдена, https://www.marxists.org/subject/mayday/articles/speeches.html#FIELDEN.

32

Harriet Jacobs, Incidents in the Life of a Slave Girl, ed. L. Maria Child, in Narrative of the Life of Frederick Douglass, an American Slave and Incidents in the Life of a Slave Girl, Introduction by Kwame Anthony Appiah (New York: The Modern Library, 2000), с. 306.