Советско-польские дипломатические отношения 1918- 1939 годов в отечественной историографии. Станислав Чагин

развивает теорию, в основу которой положен антипольский аспект советско-германского сотрудничества.

      Небезынтересно сочинение генерала В. Сикорского "Польша и Франция в прошлом и настоящем"[9], которое он посвятил памяти военного теоретика маршала Ф.Фоша. Маршал Ф.Фош являлся ключевой фигурой на польско-французских переговорах по военному сотрудничеству, составлял общие франко-польские стратегические положения. Он дружил с В. Сикорским, состоял с ним в переписке. В письмах часто одобрял польскую внешнюю политику, но это не мешало ему объективно оценивать международную обстановку.

      Большим событием явилось выход в свет в 2010 году книги Ю.В.Иванова «Очерки истории российско-(советско) – польских отношений в документах»[10], в которой автор поставил задачу всесторонне рассмотреть, на основании архивных документов, которые на тот момент были доступны, историю отношений России (СССР) с Польшей в межвоенный период.

      Позже, в 2011 году, коллектив исследователей в составе Ю.З. Кантор и М. Волоса опубликовал монографию «Очерки истории советско-польско-германских отношений в 1918–1939 г.г.»[11]. Профессор Ю.З.Кантор и её польский соавтор М.Волос обратили внимание на одну из проблем, которая неоднократно поднималась в течение длительного времени среди историков, в мемуарах и публикациях, а именно, – могла ли Польша пойти по другому политическому пути, особенно, накануне Второй Мировой Войны?

      В публицистике времён Польской Народной Республики эта альтернатива решалась просто – надо было искать друзей в ближайшем окружении, а не где-то далеко, следовательно, надо было заключать союзнические договоры с СССР и вместе с ним вести борьбу против гитлеровской Германии. Бесспорным и очевидным считался факт, что СССР с самого начала и до конца действительно стремился к борьбе против Третьего рейха.

      С другой стороны, выдвигалась и противоположная версия, в соответствии с которой следовало принять предложение Гитлера о совместном походе на восток. Тогда дело не дошло бы до заключения пакта Риббентропа-Молотова. Таким образом, можно было бы избежать столь огромных потерь и даже, кое-что получить, например, на Украине. А если бы Гитлер начал проигрывать, тогда следовало бы как можно скорее выйти из договора и выступить против Германского рейха.

      В основе первой версии лежала идеология. В основе второй – уже известный исход событий, которого даже самые прозорливые умы не были в состоянии предвидеть в 1938 или в 1939 годах. Какую бы версию из вышеуказанных не принять, исходя при этом из верной предпосылки, что международный конфликт не мог обойти стороной Польшу, зажатую между двумя тоталитарными режимами, следует иметь в ввиду, что в любом случае страна понесла бы ощутимые территориальные потери либо в пользу СССР, либо в пользу Третьего рейха.

      На основании вышеизложенного напрашивается вывод, что отечественная историография не строилась и не строится на попытках обвинения или оправдания внешней политики

9

Sikorski, W. Polska i Francja w przeszlosci i dobie wspôlczesnej./W. Sikorski. – Lwow, 1931.

10

Иванов, Ю.В. Очерки истории российско (советско) – польских отношений в документах. 1914–1945 годы./Ю.В. Иванов. – М.: Международные отношения, 2014.

11

Треугольник Москва-Варшава-Берлин. Очерки истории советско-польско-германских отношений в 19181939 гг. – СПб.: «Европейский Дом», 2011.