Орден Крона. Армия свободы. Нина Малкина

довольно кивнула я и снова уставилась в зеркало. – Ни за что не пропущу свадьбу лучших друзей!

      Платье изменилось до неузнаваемости. Стараниями Фидерики я выглядела как настоящая высокородная леди: изящная, аккуратная и очень нарядная. Юна Горст и правда стала похожа на торжественную иллюзию самой себя. Даже удивительно, сколько радости мне принес собственный образ.

      – Спасибо, Фиди! – не стала я сдерживать эмоции и обняла подругу.

      – Я смотрю, ты полюбила праздники, – цокнула вернувшаяся мокрая Сирена. – Каково это – отмечать День Династии, которую прикончила твоя мать?

      – О боги, Сирена! – рявкнула я самое приличное, что пришло в голову. – Надо было отдать тебя таххарийцу! Или той ведьме, что едва не сожрала нас прямо посреди атхавара! Почему-то, когда я тебе вдруг понадобилась, ты забыла о преступлении Тезарии Горст и охотно воспользовалась услугами сорокиной дочери! – я схватила расчёску и чуть было не швырнула её в подругу, но вовремя одумалась – только угрожающе ткнула гребнем в сторону язвительной леди. – Зачем я только пошла за тобой в это пекло?!

      Даже в платье Юна Горст осталась сама собой и при первой же возможности вооружилась. Но впечатление это произвело только на Фиди: она осторожно шагнула назад и опустилась на стул.

      Студентка Эстель даже не заметила, в какой опасности находится, и не услышала, как запела боевая сталь в ворохе привычной мне одежды. Она вообще, казалось, пропустила гневную речь мимо своих увешанных серьгами ушек. Мокрые потемневшие локоны прилипли к затылку и щекам девушки, но даже это её не беспокоило. Серебристая лилия задумчиво перебирала украшения в большой шкатулке. Бусы, ленты, кольца, заколки то и дело покидали своё привычное место и с приятным тихим щелчком падали обратно.

      От такого невнимания я рыкнула и всё-таки швырнула расчёску, но не в Сирену, а на свою кровать. Троллье дерьмо! Глупо было надеяться, что какой-то браслет исправит наши отношения. Даже мои попытки сберечь её от таххарийца ничего не значили для бывшей подруги. Избалованная леди Эстель не умела признавать ошибок и быть благодарной.

      – Только бы он меня не выбрал, – неожиданно обречённо вздохнула серебристая лилия, когда я немного успокоилась. – Боюсь, нас с ним в этом случае ждёт неприятный разговор. Моё сердце принадлежит Лониму, теперь я это знаю точно. Объясняться с хьёль-амиром мне бы не хотелось – отказы всегда больно ранят мужчин.

      Вряд ли вонючего таххарийца можно было ранить – хоть словом, хоть клинком. Джеру это удалось в поединке, но он был магистром боевого факультета и настоящим мастером битвы. Лоним же таким мастером не был, хоть и слыл одним из лучших студентов Омена. Грязное, нехорошее предчувствие мазнуло изнутри, и я вмиг угадала то, о чём думала Сирена, перебирая свои драгоценности. И даже… посочувствовала ей.

      Между бледных пальчиков мейлори серебристой лилии вдруг мелькнула тонкая длинная игла. На миг показалось, что Сирена хранит стилет среди своих побрякушек, но это оказалась острая