Excommunicado. Ди Темида

в тон ему откликаюсь я, одним движением откидывая пряди волос за спину и останавливаясь.

      Он пристально вглядывается мне в глаза, явно борясь с желанием излить на меня ярость от проигрыша, но стойко держится. Профессионализм и этика – наше всё…

      – Рад, что ты вернулась, – неискренность царапает атмосферу, но одним из преимуществ принятия антидепрессантов становится полное абстрагирование от подобного. Я высушена изнутри настолько, что меня не трогают такие выпады.

      Хотя, не могу сказать, что раньше была более эмоциональной – за мной всегда наблюдались серьёзность, спокойный тон, вдумчивость и уравновешенность. Почти полный идеальный набор для любого адвоката. Правда… С последним качеством в какой-то момент чуть больше года назад случился сбой, приведший к непоправимому.

      – И я рада вернуться к работе, Том, – отвечаю обманчиво мягко, выдерживая цепкий взгляд прокурора, изучающе проходящий по всему телу.

      Он явно ожидал увидеть меня на заседании иной: сломленной, неряшливой и неуверенной, но я снова та, какой была раньше, даже внешне.

      Внешний лоск скрывает всё… Особенно, если это костюм от «Армани».

      – Наверняка трудно возвращаться к былому? – его язвительность неуместна, ибо мы оба отлично знаем, что в том самом «былом» он чаще проигрывал мне, нежели брал верх.

      Я улавливаю скрытый контекст – раньше в беседах это удавалось быстрее; сейчас же разум периодически туманится побочным эффектом таблеток, но всё же: Майерс намекает на последствия трагедии в моей жизни.

      – Не трудно. Было приятно видеть тебя сегодня в оппонентах, – отсекаю я и иронично добавляю, не заботясь о концентрации холода в тоне: – Жаль, что ты в очередной раз не подготовился должным образом. Хочется более насыщенных полемик, когда я защищаю своих клиентов – возьми на заметку.

      Кажется, я забыла упомянуть ещё одну черту – прямолинейность, граничащую с безрассудством. Присуща как стороне защиты, так и государственным обвинителям, и почему-то в этот раз перед последним мне это сходит с рук.

      Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь на высоких шпильках и направляюсь к лестнице, мысленно открывая в голове чистый список под названием «Враги» и вписывая Майерса туда первым.

      Все прочие подобные списки устарели, едва я ушла в зените буйно расцветающей карьеры несколько лет назад.

      На всякий случай подглядываю под ноги, чтобы феерично не оступиться, пока мою спину прожигают ненавидящим взглядом, и на последней ступеньке поднимаю глаза, перекладывая портфель из одной ладони в другую. Моё внимание в этот момент привлекает высокая мужская фигура у входа в тёмном элегантном костюме, окружённая двумя телохранителями, судя по грозному виду. В здании Верховного суда Нью-Йорка можно встретить совершенно разный контингент, так что эта картина не удивляет.

      Незнакомец общается с одним из судей по семейным делам – по долгу службы я с ним не пересекалась потому, что специализируюсь на экономических