Excommunicado. Ди Темида

мгновение я вновь перевела взгляд на лужайку, статуей оставшись стоять у окна с препаратом в руке.

      Алан куда-то ушёл. Его там больше нет.

       Его. Больше. Нет. Нигде.

      И я вспомнила, так резко, так больно, до колющего чувства в груди, до разъедания кислотой нутра, почему мне сейчас нужны эти таблетки.

      Они ведь помогут?..

      Помогут увидеться с ним?

      В отдалении, мне показалось, я услышала шум, но нет, тишина треснула за моей спиной: хлопнула дверь, я очень медленно повернулась и увидела побледневшую Кейт. Она тут же вонзилась взглядом в мою заполненную таблетками ладонь, а та…

      Вздрогнула.

      После мы не общались несколько месяцев, и в моей новой небольшой квартире она ещё не была.

      – Джейн? Ты на связи? Диктуй адрес, я приеду.

      Мне хочется засыпать её извинениями, что разбудила и вновь нуждаюсь в её поддержке, эгоистично не подумав о том, что Кейт через пару часов на работу – как и мне к Рамиресу, отчего я чуть не давлюсь подступившей тошнотой, – но я лишь лепечу, как провинившийся ребёнок:

      – Это в Бруклин-Хайтс. Орандж-стрит, пятьдесят.

      – Я скоро, жди.

      И лишь нажав «Отбой», вдруг чувствую ясность ума и понимаю, что не смогу рассказать Кейт всего, когда она приедет: подруга не знает, что в гибели мужа и сына виновата я сама.

      ***

      Импровизировать я умею лишь в зале заседаний, когда это требуется; сейчас же осипшим голосом пересказываю севшей напротив Кейт, сосредоточенно рассматривающей меня, заранее продуманную историю о том, как лишилась работы. Мол, меня уволили из-за чёртовой апелляции. Благо, время у меня было: подруга добиралась до меня около часа, и это несмотря на ранее утро.

      Она сначала неловко, но потом всё крепче и крепче обнимает меня, бормоча соболезнования об отце, – увидела заметку про похороны в газете. Я не спрашиваю её, почему не позвонила, и сразу увожу тему, как и её саму вглубь комнаты. Сажусь на испачканный вином диван, а Кейт – напротив, и медленно, сбивчиво начинаю рассказ. Но чем дольше она меня слушает, тем явственнее я улавливаю исходящее неверие. Тёмно-русые брови хмурятся, и в какой-то момент она решается перебить меня:

      – Бред какой-то… Беккер настолько идиот, чтобы уволить тебя из-за одного лишь дела?..

      Я осекаюсь на полуслове, затравленным взглядом впиваясь в ответ. Вид у меня, конечно, так себе: закутанная в чёрный халат, с растрёпанными, высохшими и превратившимися в гнездо волосами, и с настолько бледным лицом, что могла бы слиться с кирпичным «фартуком» кухни.

      – Мне кажется, ты что-то недоговариваешь, Джейн, – тихо добавляет Кейт, сцепляя руки в замок перед собой и наклоняясь вперёд.

      Несмотря на её «кажется», вся фраза звучит уверенно и фундаментально: тут вновь играют роли выбранные нами профессии. Что подруга, что я – насквозь профдеформировались, и её адвокатская практика в уголовной сфере оставила на ней такой же неизгладимый отпечаток, как и моя на мне. Всего пара слов, а я уже чувствую себя