Инфер 5. Дем Михайлов

долбанный Нашхор.

      – Ты понимаешь, кто они такие?

      – Дохлые хренососы?

      – Они власть! Система!

      – Это не система, – качнул я головой и поморщился от боли в шее, где, судя по ощущениям, не хватало изрядного лоскута кожи. – Ты путаешь, нурса. Это системная отрыжка… блевотина, что скисла, запузырилась и решила, что ей дозволено все.

      – Им дозволено все! Они власть в Сорокушке и вообще во всей Зоне! Над ними только Башня…

      – Башня, – повторил я. – Башня в каждом из миров, да?

      – О чем ты?

      – Да так… продолжай пугать меня. От этого прохладней…

      – Может, ты все же сожрал ту личинку? И сидишь обдолбанный? Слышишь крики? Это по всему лагерю распространяются вести о случившемся. Праздник кончился. Но до заката не тронут. То есть у тебя еще пара часов. А потом за тобой придут…

      – И?

      – И все… дальше у тебя только два варианта, Влуп.

      – Оди…

      – Да какая уже разница, как тебя звали при жизни?

      – А ты умеешь шутить, – тихо рассмеялся я, и от моего смеха она невольно вздрогнула, подалась неосознанно назад.

      – Придурок…

      – Ты говорила про два варианта.

      – Первый самый простой – коллегиал фуриров…

      – Че? Кто?

      – Коллегиал надсмотрщиков… так уж называют этот вечерний послепраздничный сбор… Они соберутся и начнут выслушать обо всем, что случилось во время праздника Смакендритт. Ты знаешь значение названия?

      – Вкус свободы?

      – Смысл именно такой, – кивнула Зорга. – Но по сути это звучит как «Вкус дерьма». Почему? Потому что свобода – это дерьмо.

      – Да ну?

      – Да, – убежденно кивнула женщина, пинцетом доставая из раны на плече грязь. – Свобода – это анархия, анархия – это безответственность, неподотчетность и безнаказанность, что означает – дерьмо! Ведь если каждый будет делать что ему вздумается… убивать кого вздумается… это приведет к беде. Поэтому есть каста фуриров, поэтому есть Вилка, откуда следят за порядком в Зоне. Каждый получает работу и нормальную оплату. Каждый подчиняется, знает свое место и поэтому живет счастливо. А когда надоедает подчиняться – нам дают раз в месяц чуток побеситься – праздник Смакендритт. С утра до заката твори что хочешь. Получи свою свободу, планк. И поймешь – ну ее нахрен, эту свободу! Пусть фуриры и дальше командуют – но заодно и защищают.

      – Ты спрятала младших нурс в свой лазарет, Зорга, – напомнил я.

      – Это подтверждает мои слова! Свобода – дерьмо! Так фуриры доказывают каждой здешней бабе – без их присмотра ее будут насиловать по пять раз в день! Да, у них кнуты, и порой нерадивый получает свои удары. Но это ему на пользу! Зато если изнасилуешь – тебя забьют кнутами до смерти!

      – А если трахнешь силком в праздник – можно откупиться бутылкой самогона, да?

      – Ну…

      – Херовая у вас тут житуха, нурса Зорга. Бойся праздника – трахнут! Так что там за два варианта?

      – Если фуриры сочтут, что заотдыхавшийся сборщик перебрал со свободой, они назначат ему суровое наказание.