Стенание. Кристофер Джон Сэнсом

изгнанником, – добавил Флетчер. – Жаль только, что и те и другие зачастую оказываются радикалами. – Он вздохнул и сокрушенно покачал головой, показывая, как непросто ему работать, а потом добавил: – Тем не менее в апреле люди епископа устроили обыск в мастерской Грининга…

      – Я не знал этого, – сказал я, подавшись вперед.

      – Они устроили обыски в нескольких типографиях в поисках появившихся в Лондоне памфлетов Джона Бойла. Их явно напечатали где-то здесь. Но тогда так ничего и не обнаружили.

      Да уж, похоже, что самые опасные книги в королевстве каким-то образом попадали в эту типографию.

      – Так что же, по-вашему, все-таки случилось, мастер Флетчер? – спросил я.

      – Очевидно, у Грининга были враги, которые решили его убить. Но никто о них ничего не знает. Не исключено, что всему виной вражда с другой радикальной группировкой: эти люди быстро переходят от любви к ненависти, разругавшись из-за какого-нибудь пустяка. Описания двух пар злоумышленников, которые пытались проникнуть в типографию, не соответствуют никому в этом районе, а здесь все друг друга знают. Теперь понимаете, почему следствие не двигается с мертвой точки?

      Я сочувственно кивнул:

      – Если не возражаете, я бы хотел допросить мастера Оукдена и его помощника. А также подмастерье. Возможно, это его друзья. И я также хотел бы осмотреть мастерскую мастера Грининга. У вас есть ключ?

      Эдвард достал из стола маленький ключик:

      – Я повесил новый висячий замок. Можете пока оставить этот ключ у себя. Мастерская находится под вывеской с белым львом. Желаю успеха. – Он обвел рукой разбросанные вокруг бумаги. – Сами видите, я завален работой. В этом году мне пришлось, помимо преступников, охотиться еще и за еретиками, хотя, похоже, сейчас охота затихла. – Он посмотрел мне в глаза. – Я видел вас вчера на сожжении, вы были на лошади, а ваш друг рядом с вами чуть-чуть не упал в обморок.

      – Я тоже вас видел, – кивнул я.

      – Пришлось выполнять обязанности, которые возложил на меня мэр, – словно бы оправдываясь, добавил констебль, хотя на мгновение в глазах его мелькнула тревога.

      – Понимаю.

      Эдвард по-прежнему не отрываясь смотрел мне в лицо:

      – Помните, что если вы что-либо обнаружите по этому делу, то должны сообщить мне. Я действую под юрисдикцией коронера.

      – Непременно доложу все до последней мелочи, – солгал я. – А кстати, что стало с телом?

      – Тело нельзя было оставлять в ожидании прибытия родителей из Чилтерна: сейчас лето. Его похоронили в общей могиле.

      Мы прошли по Аве-Мария-лейн до Патерностер-роу. Эта улица была длиннее и шире и являлась центром отечественного книгопечатания, пока еще достаточно скромного, но развивающегося быстрыми темпами. Здесь также имелось еще несколько книжных лавок, над которыми располагались типографии, и несколько отдельных печатных мастерских. Как и говорил Флетчер, некоторые из