Стенание. Кристофер Джон Сэнсом

должны заставить Эдварда заплатить за все.

      – Обычно в делах о завещании издержки покрываются из стоимости унаследованного имущества. И помните, с обесцениванием монет дом и деньги вашей матери тоже дешевеют. Не будет ли разумнее, практичнее попытаться заключить мировое соглашение прямо сейчас?

      – Сэр, вы же мой адвокат! – возмутилась Изабель. – Ваш долг придумать, как выиграть дело, а не советовать мне смириться с поражением.

      Она опять перешла на повышенные тона, в то время как я намеренно продолжал говорить тихо:

      – Многие договариваются по-хорошему, когда результат под большим вопросом, а расходы велики. Как в нашем случае. Я думал об этом. Вы не рассматривали такой вариант: выкупить у Эдварда его долю, а собственное жилье продать? Тогда вы могли бы поселиться в доме матери и оставить стену с росписью нетронутой, в том же виде, что и сейчас.

      Миссис Слэннинг издала неприятный смешок:

      – Я бездетная вдова, сэр, и дом матери слишком велик для меня. Я знаю, что она жила в нем одна, если не считать слуг, но она была глупа: он не годится для одинокой женщины. Эти огромные комнаты… Нет уж, пусть лучше у меня в собственности будет картина. Ее снимут лучшие лондонские мастера. Чего бы это ни стоило. А уж потом я заставлю Эдварда за все заплатить.

      Я опять посмотрел на даму. У меня в свое время было немало трудных, безрассудных клиентов, но упрямство Изабель Слэннинг и злоба ее брата были чем-то выдающимся, из ряда вон выходящим. А ведь она явно была умной женщиной, не какой-нибудь глупой курицей, хотя и выставляла себя таковой в этой тяжбе.

      Что ж, я сделал все, что было в моих силах.

      – Очень хорошо, – кивнул я. – Думаю, теперь нам следует вернуться к вашему последнему иску. Кое-что из ваших утверждений, я думаю, лучше исправить. Мы должны показать суду, что вы женщина рассудительная. И вовсе ни к чему называть брата в заявлении упрямцем и мошенником.

      – Но судьи должны знать, кто он такой.

      – Поверьте, это не принесет вам пользы.

      Миссис Слэннинг пожала плечами, но потом кивнула и поправила капор на седой голове. Я взял заявление. Внезапно Николас подался ко мне и спросил:

      – С вашего позволения, сэр, могу я задать почтенной леди один вопрос?

      Я секунду колебался в нерешительности, но в конце концов согласился: надо же парню учиться и набираться опыта.

      – Да, спрашивай.

      Овертон посмотрел на Изабель:

      – Вы сказали, мадам, что ваш дом намного меньше, чем дом вашей матери?

      Она кивнула:

      – Да. Но для моих нужд его вполне хватает.

      – То есть комнаты у вас не такие большие?

      – Ну, естественно, молодой человек, – раздраженно ответила дама. – Когда дом меньше, то и комнаты меньше. Это всем известно.

      – Однако, насколько я понимаю, картина находится в самой большой комнате дома вашей матери. И если вы сможете каким-то образом снять фреску, то куда вы ее поместите?

      Изабель покраснела и возмутилась:

      – Не