Почти идеальное преступление. Игорь Алексеевич Ковриков

всю картину, Семён Андреевич тут же покраснел от гнева.

      – Что здесь происходит!? – вскричал он таким голосом, что задрожали стёкла.

      Миллер вскочил со стула и опустив голову подошёл к консулу. Он был на голову ниже Горшкова и смотрелся на его фоне как нашкодивший бойскаут.

      – Произошла досадная ошибка, – промямлил он. – Я приношу вам официальные извинения.

      – Засуньте свои извинения знаете куда! – грохотал консул. – Я этого так не оставлю! Вы знаете, что за этим последует!

      Миллер молчал. Казалось, он готов был провалиться сквозь пол. В этот момент даже мне стало его жалко.

      – Я надеюсь, сейчас мой сотрудник может быть свободен!?

      – Конечно, конечно, – заикаясь ответил фэбээровец.

      – Терентьев, я жду тебя в машине, – сказал Семён Андреевич и вышел из комнаты.

      Одеваясь, я спрашивал Миллера, что он будет делать, если его после этого дела переведут на работу в полицию. Я, дурачась, успокаивал его как мог и сказал, между прочим, что если его поставят регулировать уличное движение, то я подарю ему жезл, который мне в свою очередь подарил один гаишник в Москве. Фред всё это время молчал, но мне показалось, что пару раз я слышал скрип его зубов.

      Я быстро оделся и выскочил из полиции, даже ни с кем не попрощавшись. Потом быстро залез на заднее сидение посольской машины и оказался рядом с Горшковым.

      – Что это за шутки, Терентьев!? – набросился он на меня. – Когда это кончится?

      – Всё прошло как по маслу, Семён Андреевич, – оправдывался я. – Вы же видите, что этот Миллер предвзято ко мне относится.

      – Я уже устал от твоих фантазий, Андрей, – консул вдруг ненадолго замолчал. – Но «ноту» в Госдеп я всё-таки пошлю.

      – Правильно, Семён Андреевич, – проникновенно сказал я. – Нечего им спускать.

      – Ты меня ещё поучи как жить, – вдруг опять завёлся Горшков. – Через час чтобы от тебя у меня на столе лежала подробная объяснительная.

      – Будет сделано, Семён Андреевич.

      Когда мы оказались в здании консульства, я сразу увидел молодого белобрысого парня лет двадцати пяти, который со скучающим видом стоял, облокотившись о стену возле туалета. Это был наш программист Саша, и мне срочно надо было с ним поговорить. К себе в кабинет тащить его было неохота и я, сделав ему знак, пошёл к туалетной двери.

      – Терентьев, объяснительную через час, – услышал я голос Горшкова и зашёл в туалет.

      Следом за мной туда влетел Саша. Я быстро убедился, что там никого нет, и обернулся к нему.

      – Рассказывай, – сказал я.

      – Знаешь, что, Андрюша, – недовольным голосом начал он. – В следующий раз избавь меня от своих шпионских штучек.

      Он хотел ещё что-то сказать, но увидев мой взгляд мгновенно осёкся.

      Андрей сидел в кафе напротив того места, где я пытался встретиться с агентом. Перед этим он получил от меня подробные инструкции и знал, что надо делать. Он видел всё с самого начала и до конца, и именно он оказался ключевой фигурой этой