Предел Чандры. Динар Галимов

двадцатого века и играл музыку, которую все меньше понимало и не принимало новое поколение. Это был расцвет рэпа и хип-хопа, металл был мало кому интересен. И вот его другу уже за тридцать, он все еще не женат, по-прежнему любимец женщин, но страсть к переменам в его глазах уже не горела былой силой, но он все еще был настоящим.

      Артур вспомнил их последний разговор пару месяцев назад. Они сидели в баре, сам он попивал «Крушовице», Ден пил «Блэк Лейбл» Джонни Уокера. Другу нельзя было пить крепкий алкоголь, врачи не рекомендовали, а если честно, запрещали, но в этот вечер его это не останавливало. На фоне звучала группа Nickelback.

      – Помнишь, как мы играли в школе?

      – Помню, Нил брался за басуху, ты пел за Чеда, а я пытался играть, как Райан.

      – Пропускали уроки, и мне потом вечно доставалось, но не тебе, ты ведь у нас был лучший ученик.

      – Грешен, я любил учиться, но из нас троих лишь у тебя по-настоящему был талант.

      – Майк и Райан из нас получились довольно посредственные.

      – Все компенсировал твой драйв, в те годы ты не уступал голосом Чеду, хоть внешностью и был больше похож на юного Энрике.

      – Он в свои сорок выглядел моложе меня, пятнадцатилетнего, если я забывал побриться. Славные были времена.

      – А сейчас разве хуже?

      – Вопрос риторический. Какие планы на новогодние праздники?

      – Строить горку и снежный домик, может, залью каток. Потом съездим к родителям, пройдемся по паркам. Твои?

      – Поедем в Париж, Эмиль пригласил.

      – Эмиль, наш друг, старина Эмиль?

      – Да, Элина – его сестренка, только не говори мне, что ты не знал.

      – Не знал. А я-то все думал, кого же она мне напоминает, но не решался спросить. Надо же, как она выросла. Знаешь, это многое объясняет, по крайней мере, то, как вы познакомились и почему ты так и не представил ее нам, официально. Эмиль пригласил вас в Париж, надо же. Знаешь, когда он задумался о переезде, я не верил, что он решится покинуть Сан-Франциско. Он ведь не знал французский.

      – До сих пор не знает, но как-то же работает в Сорбонне над своими жутко перспективными проектами. Когда он узнал, что мы с Элиной раздумываем, где провести каникулы, предложил приехать к нему. Мы, разумеется, не стали отвергать его предложение.

      – А чем он сейчас занимается в Сорбонне?

      – Присоединился к одной экспериментальной программе, которую не одобрили у себя американцы.

      Принесли еще виски. Артур многозначительно посмотрел на внушительных размеров стакан.

      – Я думал, врачи не разрешают тебе пить ничего крепче вина?

      – Не разрешают. Я понимаю, что ты хочешь сказать, но мне лучше. Так вот, у Эмиля в группе биотехнологи и нейрологи, ребята работают над цифровизацией сознания. Он обещал устроить для нас небольшую экскурсию.

      – Думали уже, что будете делать в Париже, кроме посещения Сорбонны?

      – Что посоветуешь?

      – Ничего, Париж он ведь для каждого свой. Впрочем, я искренне верю, что нет места прекрасней,