«Уолдо», «Неприятная профессия Джонатана Хога» и другие истории. Роберт Хайнлайн

но в то же время решительно иное, чем электрический ток. Чтобы вызвать мышечную активность, можно вместо нервных импульсов приложить к живым тканям электродвижущую силу, но ЭДС – это не нервный импульс. При том же результате ток и импульс распространяются с очень уж разными скоростями. Электрический ток распространяется почти со скоростью света, а нервный импульс движется со скоростями порядка метров в секунду.

      Именно в этом различии скоростей распространения Уолдо учуял ключ к пониманию проблемы.

      Однако ему не позволили отложить проблему с фантастическим «помелом» Маклеода в долгий ящик. Позвонил доктор Рэмбо. Уолдо ответил на звонок, поскольку звонили из лабораторий НАПЭ. Увидел на экране незнакомого человека и спросил:

      – Кто вы и что вам нужно?

      Рэмбо пугливо огляделся по сторонам.

      – Ш-ш-ш! Не так громко. Они могут подслушать, – прошептал он.

      – Кто может подслушать? И кто вы такой?

      – Да те же, что и обычно. На ночь всегда запирайте дверь. Я доктор Рэмбо.

      – Какой такой доктор Рэмбо? Ах да. Послушайте, доктор, что означает это ваше вторжение?

      Доктор так подался вперед, что чуть не выпал во «Фригольд» из стереоизображения.

      – Я понял, как этого добиться, – свистящим шепотом произнес он.

      – Чего добиться?

      – Четкой работы декальбов. Наших распрекрасных декальбов.

      Внезапно он выбросил вперед руки, судорожно шевеля пальцами:

      – Вот как они действуют! Шевелятся, шевелятся, шевелятся!

      Уолдо ощутил естественный порыв прервать собеседника, но ему было любопытно, что он скажет дальше. Рэмбо продолжал:

      – И знаете почему? Знаете? Спросите меня почему.

      – Так почему же?

      Рэмбо приложил палец к носу и плутовато засмеялся:

      – Так хотите знать? Это, думаю, дорогого стоит. Но вам я скажу!

      – Так говорите.

      И тут в глазах Рэмбо явился смертельный страх.

      – Может, и не стоит говорить. Может, они подслушивают. Но я все равно скажу! Все равно! Слушайте внимательно: миром владеет неопределенность.

      – Это все? – полюбопытствовал Уолдо, теперь уже решительно забавляясь скоморошеством собеседника.

      – А вам мало? Куры закукарекают, петухи сядут на яйца. Вы здесь, а я там. А может быть, и нет. Нет ничего определенного. Ничего, ничего, НИ-ЧЕ-ГО определенного! Крутится-вертится шарик лото, чем обернется – не знает никто. Один я знаю.

      – Что знаете?

      – Как остановить его там, где я захочу. Глядите.

      Рэмбо выхватил перочинный нож:

      – Если порезаться, кровь потечет. Верно? Или неверно?

      И полоснул по указательному пальцу левой руки:

      – Глядите-глядите.

      Он поднес палец к самому окуляру. Порез, хотя и глубокий, был едва различим и вообще не кровоточил.

      «Замечательно! – подумал Уолдо. – Истерическое сжатие сосудов, образцовый клинический случай».

      А