Та, что подарила сына. Марина Кистяева

рассчитывал?

      – Почему вы мне предложили деньги? – Юля словно не слышала его последних слов. Её должно интересовать передвижение Тарисова, но к этому выводу она придет слишком поздно.

      Мужчина усмехнулся.

      – Почему бы нет?

      – Вы серьезно, Демьян? – она сделала над собой усилие и убрала отчество. – Для вас всё измеряется деньгами?

      – А для вас – нет? Подумайте, как вы смогли бы круто изменить свою жизнь. Вылечить отца и…

      Юлин смех прервал его речь. Он замолчал внезапно, оскорбившись.

      – Дааа, тяжелый случай, Демьян – и тут я уже не могу не добавить – Валерьевич. Мне папа первый в лицо плюнет, если я даже заикнусь об этом. Нет, даже если просто озвучу подобное предложение. Как же… – она покачала головой, глядя себе под ноги. Смотреть на идущего рядом мужчину сочла дезориентирующим фактором. А того, что он шел рядом, хватало с лихвой. – Я хотела сказать: как же мне вас жаль. Что вы там, на верхушке власти, настолько привыкли мерить все деньгами, евро, долларами, количеством нулей в переводе, что человеческие чувства и эмоции для вас обесценились. Но, конечно же, я ничего подобного не скажу, потому что…

      – Ты достаточно уже сегодня наговорила, – ледяным тоном прервали её.

      Если бы между Тарисовым и Юлей были отношения – приятельские или, не приведи Господи, любовные, – она решила бы, что задела его. Но где она и где он? Юля априори его никак не могла оскорбить.

      – Это всё нервное, – на ходу «переобулась», смягчив тон. Никогда не умела дергать тигра за усы. Лучше и не начинать. Тем более, с таким матерым, который сегодня попросту сдерживается, давая ей возможность выплеснуть эмоции.

      Юля подумала об этом и мысленно осеклась.

      А что если это на самом деле так?

      Глупости…

      – Пора прекращать нервничать и нести ахинею.

      – А вы… – она всё же не выдержала и посмотрела на мужчину. Хорошо, что ночь скрывала холод его глаз и надменность лица. – Ни за что не поверю, что вы спокойно отреагировали, когда узнали, что у вас сын.

      – Который рос без меня три года!

      Лучше бы он продолжал сохранять видимое спокойствие. Потому что ярость и ненависть, с которой Юля уже встречалась в кабинете Седова, были намного хуже. Юля даже шею втянула в плечи и порадовалась, что Тарисов не видит всего, что она делает.

      Но его эмоции…

      Да, они определенно хуже снисходительно-повелительного тона.

      – Демьян, я не виновата, что вы ничего не знали.

      – Поверь, только по этой причине ты ещё жива. И лишь поэтому мы разговариваем.

* * *

      – Что скажешь?

      – Хорошая девочка.

      – Да… – протянул Демьян, доставая сигарету. – Хорошая.

      Ему ли не знать, насколько…

      Он прикурил и открыл окно.

      – В отель?

      – Да. Пусть ребята немного сбавят обороты.

      – Как скажешь.

      Степан вышел и подошел к парням, что ждали дальнейших указаний.

      Демьян прикурил. Бросал же и снова начал.

      Не дело.

      Он опустил стекло и выпустил дым, снова посмотрев