Сердце владыки моря. Анна Федотова

пупырышков под ними. На нижней белой стороне листа выступали чёткие прожилки, как вены на папиных руках. По венам я плавно перешла к папиному лицу – к сеточке морщинок возле глаз, к улыбке, делающей папу похожим на мальчика. А вот Аадрион редко улыбался, и улыбка не молодила его, наоборот, превращала в мудреца, спустившегося с небес и снисходительно посматривающего на суетливый народец. Улыбка Дариена перекрыла все образы, а я подпёрла голову рукой, потому что почувствовала, как начинаю таять сладким крем-брюле под солнцем. Смеющиеся глаза Дариена вскоре помрачнели, заставив на небе сомкнуться тучи, я ощутила дрожь, но потянулась пальцами к его щеке, а когда коснулась её, то это оказалось не его щекой, а щекой смотрящего на меня одним тёмным глазом короля фоморов.

      – Мира, – кто-то потрепал меня за плечо, и я встрепенулась.

      Неужели заснула? Вот позорище! Бросив взгляд на цветок, я увидела, что бутон уже распустился и поигрывал алыми лепестками в свете взлетевшего к облакам Птухайла.

      Кон покачал головой, но глаза его улыбались.

      – До встречи после рассвета, – протянул он, точно спел строчку из песни.

      Я смутилась.

      – Простите, Кон, до встречи, – промямлила в ответ и вышла, сгорая от стыда. Так опозориться в первый день занятий.

      – Да какой из меня маг, – поплакалась я папе, когда мы сидели в маленькой столовой возле кухни вдвоём и поглощали сыр со свежими овощами и зеленью, которые я запивала водой, а папа – чем-то подозрительно розовым из плетёной бутылки. – У меня не получилось сконцентрироваться на цветке, чтобы увидеть, как распускается бутон.

      – А год назад ты владела мечом или хотя бы думала, что когда-либо возьмёшь его в руки? – спросил папа и посмотрел мне в глаза.

      – Нет, – засмеялась я, – но это другое. Разве можно так вот взять и научиться магии? Разве это не дар свыше?

      Папа вздохнул, отхлебнул из кружки, понюхал кусочек сыра.

      – Наверное, я не тот, кто должен тебе это объяснять. Но, по крайней мере, я твой отец, – сказал он и потёр ладони друг об дружку, потом сцепил руки в замок. – Природа, скажем так, бросила своё магическое семя ещё до твоего рождения. Сумеешь ли ты его взрастить – вот вопрос. Ты должна попробовать. Так же как попробовала взять в руки меч. Кон поможет тебе, поверь, столько лет твоя магия томилась где-то глубоко-глубоко, это всё равно что открыть кран десятки лет неиспользуемой колонки. Прости, я не мастер сравнений, ты, наверное, толком не знаешь, что такое колонка. Ну, к примеру, трубы, по которым долго-долго уже не бежала вода. Ну, надеюсь, ты поняла, что я хотел сказать. Ты только что попыталась открыть кран. Он не поддался. Продолжай пытаться.

      Я улыбнулась. Что же, сравнение с заржавевшим краном мне вполне подходило.

      Как только я вошла в комнату Кона, тот указал рукой на стул перед моим знакомым цветком.

      – Твоё задание, – протянул он и вышел.

      Мы с растением остались один на один. Я рассматривала его, гадая, как скоро он должен распуститься, а чтобы