Скажи три слова. Владимир Николаевич Жиров

олову, избегая пересекаться с ними взглядами. – Я обычная девчонка, каких тысячи, со своими проблемами и тараканами в голове. Можно подумать, у вас нет этих самых тараканов!»

      – У тебя все в порядке? – участливо поинтересовался приятной внешности дедушка , заметив ее угнетенное состояние.

      Но ей не хотелось ни с кем говорить. И без того с трудом сдерживала слезы, готовые хлынуть нескончаемым потоком. Она лишь кивнула в ответ и торопливо поспешила обойти его. Старик с минуту смотрел ей вслед, слегка покачивая печально головой, поправил сползшие очки, неторопливо продолжил свой путь.

      «Неужели ни у кого не было такого, чтобы шли по улице и плакали? – Полина посмотрела вслед старику и побрела дальше. – Неужели трудно понять, как это неприятно, когда на тебя все оглядываются? Мне ведь просто – напросто хочется побыть наедине.… Так нет же, идут и смотрят, смотрят, смотрят.… Наверно, все видят, как мне плохо… – продолжала размышлять про себя. – Неужели их это действительно волнует? Разве им не все равно, что произошло у какой – то сопливой девчонки?»

      Полина не спеша шла домой. Она не видела ничего вокруг, сталкивалась с людьми, на автомате бросая слова извинений. И тут вдруг осознала, как ее бесят взгляды прохожих, их сочувствие или осуждение.

      «Что вы смотрите?! – так и распирало от желания выплеснуть эмоции, крикнуть им. – У меня и без Вас проблем предостаточно!»

      Хотела ли она домой?

      Вряд ли.

      Хотела вернуться обратно в школу?

      Может быть.

      Но зачем? Чего она хотела на самом деле?

      «Вот бы меня сбила машина. – Полина как раз очень медленно переходила дорогу, по которой на бешеной скорости мчались железные монстры, пахнущие ядовитыми выхлопами.

      – Смотри куда прешь! – окрик таксиста не подействовал вовсе на Полину.

      Полину не волновало, что ее действительно может сбить машина. Совершенно. Ее голова была забита совсем другими мыслями. Сейчас ее воображение услужливо рисовало яркие картины: она в больнице, все родные и близкие рядом едва сдерживают слезы. Кругом суетятся медсестры в белых халатах, несколько врачей в стороне тихо обсуждают ее шансы.

      И Антон рядом. Кусает губы до крови, а затем выбегает из палаты, стесняясь при всех показать свою слабость. Парни, оказывается, тоже умеют плакать.

      Стало немного легче. Сейчас она даже была в какой – то мере счастлива. Счастлива, что была сейчас одна.

      И пусть прохожие упорно на нее смотрели, оборачивались вслед.

      «Может, я просто очень красивая? – шептала она себе, но тут же одернула себя. – Не льсти себе, идиотка. Красивых не бросают…»

      Полина пыталась избавиться от мыслей в голове, забыться… Пропасть куда – ни будь, чтобы никто ее сейчас не нашел.

      Тщетно. Мысли не желали оставлять ее. Воспоминания нахлынули с новой силой, как цунами стремительно заполняли ее голову. Чтобы не пустить слезы от нахлынувшей боли, она сжала губы и упорно твердила сквозь зубы: «Все будет хорошо».

      Подняла голову к небу, но слеза предательски спустилась вниз. Потом другая, следом за ней слезинки покатились одна за другой…. Все лицо ее было мокрым…. Не замечая никого сквозь мутную пелену, опять с кем –то столкнулась.

      – Смотри куда идешь! – Полина еле устояла на ногах.

      Упс! Налетела на девушку. Пакет порвался и ярко – оранжевые мандарины покатились по асфальту.

      Пришлось помогать собрать раскатившиеся «мячики». Девушка, заметив покрасневшее от слез лицо, помогла встать и даже стряхнула пыль с колен, поняв ее состояние. Но решила промолчать, видя, что девочке не до утешений и сочувствия. Порой именно жалость и сочувствие дают прямо противоположный эффект.

      Полина сидела на берегу речки и тихо плакала. Она даже не поняла, как здесь оказалась. Шла домой, но ноги сами принесли сюда. Это было их местом. Ее и Антона.

      Слезы градом хлынули из глаз, когда вспомнила последние слова, сказанные им.

      – Пойми, ты ещё ребёнок, и то, что ты ко мне испытываешь, не является любовью. – Прости, я соврал, я тебя не люблю.

      – Но зачем? – она не понимала, зачем нужно было обманывать.

      – Потому, что думал, если не скажу эти слова, то причиню тебе боль.

      – Но почему именно сейчас? Столько времени прошло…

      – Мне просто хотелось общения.

      – Ты говорил, что не можешь без меня, что сильно привязался ко мне…

      – Ну, это даже и привязанностью не назовёшь.

      – Ну, ты и… – Полина задыхалась от волнения. – Я даже слов не нахожу!

      – Ты плачешь? – Антон провел рукой по щеке. – Это как раз доказывает, что ты еще слишком маленькая для отношений.

      – Разве важно, сколько мне лет? Мне просто хотелось быть с тобой. Всегда. Рядом.

      – Тебе многому еще предстоит научиться. И относиться ко всему наплевательски в том числе.

      – Это подло.

      – Да подло, согласен. Но мир намного