Нас похоронят вместе. Джеймс Чейз

крови, чтобы кишки наружу, – сказал Харт. – Покажем этим придуркам, которые делают нам кассу, что-нибудь такое, чтобы они со страха обделались. Как ты на это смотришь? Сможешь? Я хочу побольше действия, крови и секса. Иди и обмозгуй это. Жду наметки через месяц-другой. Сделаешь?

      – Речь ведь идет не о фильме ужасов? – уточнил Перри.

      – Это последнее, чего я хочу. Мне нужны обычные люди, попавшие в такую переделку, где без крови, секса и насилия никак. Понимаешь, обычные люди. И ситуация, в которой может оказаться любой: скажем, парня берут в заложники, в дом врывается кучка головорезов, ну или пьяный водитель сбивает ребенка и пытается замести следы. Что-то подобное, но совсем другое. Все эти сюжеты давно себя исчерпали. Пораскинь мозгами. С твоим талантом ты напишешь что-нибудь исключительное, верно?

      – Разумеется, – поддакнул Перри. Уверенность – вот что нужно, когда вы беседуете с Сайласом С. Хартом, если, конечно, вам хочется остаться его любимым сценаристом. – Я все обдумаю и покажу вам наброски. Хорошо?

      Харт улыбнулся:

      – Узнаю моего мальчика! И, Перри, ты получишь пятьдесят тысяч плюс пять процентов от проката. Отличная сделка для нас обоих.

      Два месяца Перри изо всех сил пытался выжать из себя оригинальный сюжет, который бы понравился его хозяину. Все эти два месяца Шейла вела себя просто отвратительно. Перри объяснял ей, что работает над сценарием, который принесет большие деньги, просил дать ему передышку, возможность сосредоточиться, но Шейла не оставляла его в покое. Те дни пришлись на двухнедельный кинофестиваль, и ей во что бы то ни стало нужно было каждый вечер появляться на людях с Перри.

      – Разве я не замужем за лучшим сценаристом в этом гребаном городе? – кричала она. – Что скажут эти снобы, если мы не явимся?

      Гала-приемы затягивались до трех утра, и Перри так напивался, что Шейле приходилось отвозить его домой. На следующее утро голова у него раскалывалась с похмелья, а после обеда, пока Шейла играла в теннис, он пытался набросать на бумаге хоть какую-то идею, которая удовлетворила бы Сайласа С. Харта. Наконец, пьяный, он напечатал черновой вариант сценария и отослал его Грейс Адамс.

      Они с Шейлой ссорились теперь так часто, что ему стало уже все равно. Сидя в «тойоте», по крыше которой барабанил дождь, он думал о жене. Каким же глупцом он был, сделав ей предложение! Ее живость, чувственность и молодость совершенно лишили его разума. То, что все его друзья-холостяки боролись за ее внимание, подстегивало эго. Она строила из себя недотрогу, которую не так-то легко завоевать. Он ведь видел тревожные сигналы, предупреждавшие, какое будущее его ждет, но был настолько одурманен, что добился своего, несмотря ни на что.

      Первые три месяца их брака он провел в эйфории, купаясь в зависти друзей. Поначалу ей не было равных в постели. Он много зарабатывал и мог удовлетворять любые ее капризы, которым не было конца. Но потом ее требовательность начала раздражать его. У него были свои дела, Шейла же ничем не занималась, кроме плавания, тенниса и болтовни. «Боже, – думал он, – когда же ты заткнешься!» Она