Кровавое наследство. Марина Михайловна Эргле

моей шее, я почувствовала прикосновение его губ. Легкие поцелуи стали опускаться ниже, пока не дошли до округлостей моих грудей и не задержались на них. Так продолжалась некоторое время, затем Павел приподнял меня, встал сам и взяв меня за руку осторожно повел меня к своей постели.

      Широкая дубовая кровать с какими-то причудливыми статуями по бокам была расстелена. Павел аккуратно положил меня на шелковые белые простыни и стал продолжать ласкать мое тело губами. Он делал это осторожно и медленно, словно боялся меня спугнуть. А я мысленно думала, что я и не представляла, что буду лишаться невинности на большой дубовой кровати с шелковыми простыня с солидным опытным мужчиной… хоть и не любимым… но ведь это лучше чем с неопытным и нетерпеливым мальчишкой в подворотне…

      – Саша, ты когда-нибудь была с мужчиной? – спросил меня Павел Александрович, снимая с себя рубашку и расстегивая брюки.

      – Нет… – тихо и как-то виновато произнесла я.

      – Это хорошо… – томно проговорил он.

      Раздвинув мне ноги, он сказал:

      – Будет больно.

      Я судорожно кивнула головой, не в силах что либо сказать и зажмурила глаза, сжав губы.

      – Расслабься, я постараюсь сделать все как можно аккуратнее. Верь мне, малыш.

      Я постаралась хоть немного расслабиться, но у меня ничего не выходило, я была слишком напряжена и взволнованна.

      Через некоторое время я почувствовала как что-то резко и сильно в меня вошло, словно это тупой нож вонзился в мое тело. Я вскрикнула от боли.

      – Расслабься, ты сама себе делаешь еще больнее, – серьезным тоном проговорил мужчина.

      Но я ничего не могла сделать пока этот «кол» был между моих ног. Мне захотелось плакать.

      Когда он стал двигаться во мне, я подумала о том, что больнее этого я еще ничего в жизни не испытывала… Поджав губы зубами, чтобы не закричать, я почувствовала во рту вкус своей крови и поняла что от боли прокусила себе губу.

      Экзекуция продолжалась и стала казаться просто невыносимой, я молила Господа о том, чтобы это быстрее закончилось. Наконец мужчина отстранился от меня и лег рядом. Я сжалась в комок, натянув на себя простыню и дала волю своим чувствам – горячие слезы покатились по моим щекам.

      – Ну, девочка моя, не плачь, – проговорил Павел Александрович.

      – Все хорошо… – сквозь слезы проговорила я, спрятав свое лицо в простыне.

      – Я попрошу Клавдию набрать тебе ванную с успокаивающими травами.

      Немного всхлипнув, я согласилась.

      Мужчина встал с кровати, а я, увидев его обнаженного, тут же закрыла глаза и покраснела.

      Он натянул на себя махровый синий халат и закурил сигару.

      – Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

      – Не знаю… – прошептала я, еще плохо осознавая, что произошло.

      Докурив, Павел Александрович вышел из спальни. Через пару минут я поднялась с постели и ахнула. Все простыни были в крови, словно здесь только что кого-то убили.

      В