Бедный Юрик Айзеншпис. Евгений Додолев

мужеложство + совращение несовершеннолетних.

      Разговоры о юриных предпочтения, конечно, рикошетили по его подопечным. И сели «Мазая» и музыкантов его «Морального кодекса» заподозрить в постельном баловстве с продюсером просто невозможно (и не потому что кодекс моральный), то про Сташевского и тем более Билана болтали много, хотя «свечки никто не держал» ©.

      Знаменитый музыкальный критик Артемий Троицкий вспоминал:

      «Почему-то последние годы Юра начал раскручивать каких-то субтильных мальчиков из каких-то своих соображений. Выбирал миловидных пацанов с сексапильными данными, как ему представлялось… Я не поддерживал его в этом направлении и говорил ему об этом, он огорчался. Отчасти из-за этого мы с ним почти прекратили общение. Часто спорили, даже из-за Билана…

      Слухи о нетрадиционной ориентации «Шписа» до меня доходили. Но упрекнуть в чем-либо конкретном его не могу. У него были жена, сын. Почему развелись, не знаю. Когда он зачем-то покрасил свою благородную седину в иссиня-черный цвет, мне это показалось дикостью».

      В качестве коды – Фрагмент из книги Dj DAO. Глава «Как я отказал Айзеншпису»

      «Не секрет, что друзья не растут в огороде. Звездами тоже не рождаются. Эти две непреложные истины я решил совместить в далеком 19** году, когда позвонил на домашний телефон Юрию Шмильевичу Айзеншпису. На том конце провода вкрадчивый голос недолго сопротивлялся моей саморекламе (дескать, талантлив, креативен, харизматичен) и забил мне «стрелку» в р-не Сокола. Сказка долго сказывается, дело быстро делается. Драные на коленках джинсы, грива волос на полспины, пакистанская рубашка оранжевого цвета и наивный блеск серо-голубых глаз – таким я выплыл из дверей троллейбуса. Через пару минут, словно из ниоткуда, появился продюсер «всех времен и народов» – ЮША и принялся в упор разглядывать мою дисконгруэнтную фигуру.

      После осторожных расспросов с его стороны и восторженных приветствий с моей Юра пригласил меня в гости.

      Квартира в старом сталинском доме поразила своей широтой, глубиной и роскошью, мы прошли в огромную комнату и расположились на диване. Поток сознания, который я излил на многострадальный находчивый мозг продюсера, лился хрустальной чистой рекой, и ничто не предвещало беды. После того, как я изложил свой «гениальный» план по захвату и порабощению российского музыкального рынка шоу-бизнеса, Айзеншпис, доселе ковырявшийся в зубах зубочисткой и не произнесший ни одного слова на протяжении всей моей эскапады, вдруг сказал фразу, заставившую меня посмотреть иначе на цель моего визита: «А ты красивый! В тебя влюбиться можно».

      Решив, что это законная дань моему природному очарованию, я находчиво ответил, что, дескать, не жалуюсь, девчонок достаточно, бла-бла-бла и все такое. Далее разговор пошел в плоскости более-менее музыкальной, типа «Витя Цой был моим большим другом, «Технология» – говно, если очень захочу и Луну я раскручу». Последовала демонстрация редких кадров из жизни ЮША и его многочисленных протеже,