Шмары шпики и лимоны зелени. Александр Евгеньевич Нерозников

с зеленью и кусочек пирожного с чаем. Притом что на нее никто и не смотрел, пока она ела – Зюйд-Вест вернулся к камину с раскуренной папиросой, а Вован опять исчез где-то в задних комнатах.

      Но вот вор заметил, наконец, что она уже не шевелится, подошел и присел рядом.

      Виолетта, наконец, набралась смелости:

      – Ну и что?

      – В каком смысле? – вскинул он жидкие белесые брови.

      – Вы меня грели очень долго. Теперь, вот, встретили… Что вам надо?

      Он хрипловато рассмеялся и закурил новую папиросу.

      – Я хотел попросить тебя… Нет! Ты не думай, что грев был с умыслом! Нет! – он отошел к бару налил себе еще и тут же выпил. – Тогда еще я даже и не знал об этой девчонке! Но вот она – тут! Как снег на голову! Я не о тебе, есть еще одна такая! – налил еще и с полной стопкой в одной руке и папиросой в другой подошел к ней. – Сразу обрубаю все домыслы! Это не шлюха, как и ты! Это нужный мне человечек! Она тоже немало попарилась на нарах и тоже была там человеком! Мне кажется, вам есть о чем поговорить. Ты, конечно, немного постарше, но именно на это я и рассчитываю!

      7. Кабысток

      Рано утром дверь гостиничного номера в Бологое (где о коронавирусе будто и не слыхали), в котором остановился якобы коммерсант с видом на открытие своего бизнеса в городе, пенсионер Кабысток, тихо открылась. Матвей Егорович в тот момент выполнял упражнения древнекитайской гимнастики Цыгун, замедляющей старение и усиливающей потенцию, как уверяли дорогостоящие инструкторы. Он был одет в пестрый махровый халат поверх голубой пижамы и серые меховые тапочки из шкурок новорожденных оленят. Вопреки строгим наставлениям инструктора он повернул голову и отвлекся от внутреннего сосредоточения.

      В дверях стояла юная блондинка в совсем коротеньком, по самые "не балуй", синем рабочем халатике и со шваброй и ведром. И кроме халатика на ней были только белые с золотом босоножки на очень высоком каблуке. Таком высоком, что на них не то что работать, даже и просто ходить было весьма затруднительно. Светлые с рыжинкой волосы ее были тщательно уложены в "естественный беспорядок", неровная челка падала на синие, с макияжем век, глаза, пухленькие губки с перламутровым цветом спермы слегка приоткрыты. На тонких, отнюдь не рабочих пальчиках густо теснились кольца и перстни из как будто драгоценных металлов и камней, а ногти были окрашены в разные цвета с какими-то даже инкрустациями. Одним словом это видение не было похоже на уборщицу в обычном понимании.

      Матвей Егорович не успел даже и изумиться, просто замер с открытым ртом и

      вытаращенными глазами, анализируя ситуацию.

      – Ну, если… – стрельнула глазами очаровательная служащая.

      – Да ничего! – неожиданно для себя воскликнул якобы коммерсант. – Я уже заканчиваю! – в прекрасных глазах ЭТОЙ "уборщицы" почему-то не хотелось выглядеть всевластным. – Уже даже и закончил! Можете приступать!

      – К чему? – задало небесное создание вполне закономерный вопрос.

      – Ну как? – он изумился он. – К этому самому!.. Ну,