Караваль. Стефани Гарбер

свирепо отозвалась та.

      Порывистый нрав младшей сестренки частенько раздражал Скарлетт, но знала она и то, что Телла ни за что не отступится от задуманного. А бежать – теперь Скарлетт поняла это совершенно отчетливо – та решила еще до того, как пришло письмо от магистра Легендо. Потому-то и миловалась в погребе с Хулианом. Когда он уходил, она не удостоила его ни единым взглядом, следовательно, нежных чувств к нему не испытывает. Просто ей нужен моряк, который увез бы ее с Трисды. А теперь Скарлетт собственноручно подарила ей причину для побега.

      – Скар, тебе тоже нужно ехать, – принялась упрашивать Телла. – Знаю, ты думаешь, что, выйдя замуж, заживешь в безопасности, а ну как твой граф окажется таким же, как наш отец, или, чего доброго, еще хуже?

      – Не окажется, – стояла на своем Скарлетт. – Ты бы и сама это поняла, если бы прочла его письма. Мой нареченный – настоящий джентльмен и обещал заботиться о нас обеих.

      – Ох, сестричка! – Телла печально улыбнулась, как обычно делают люди, стоящие перед необходимостью сообщить нечто, о чем предпочли бы умолчать. – Раз он весь из себя джентльмен, к чему вся эта таинственность? Почему тебе даже имя его не называют, а один лишь титул?

      – Дело не в нем. Это отец нарочно скрывает, чтобы легче было нас с тобой контролировать. – Именно к такому выводу Скарлетт пришла, прочитав последнее письмо от своего нареченного. – Вот, посуди сама!

      И она протянула сестре листок бумаги.

      Нижняя часть страницы была оторвана. Отец не только скрыл от дочери слова, которыми ее жених завершил письмо, но и предусмотрительно удалил восковую печать, способную подсказать Скарлетт, за кого она вскоре выйдет замуж.

      «Еще одна из причуд извращенного отцовского ума».

      Иногда Скарлетт казалось, будто весь остров накрыт огромным стеклянным колпаком, сквозь который губернатор Дранья смотрит на жителей, время от времени передвигая – или даже удаляя вовсе – фигурки тех, кто оказался на неподходящем, по его мнению, месте. Окружающий мир представлялся девушке гигантской шахматной доской, и устройство ее брака являлось важным ходом для ее отца, сделав который, он рассчитывал извлечь для себя немалые преимущества.

      Благодаря торговле ромом и другим спекуляциям на черном рынке, губернатор Дранья сделался богаче большинства прочих островных представителей власти. Однако из-за того, что Трисда была одним из Покоренных островов, ему недоставало желанных его сердцу влияния и уважения. Сколь бы много добра он ни накопил, правители и знать других земель государства им пренебрегали.

      Хотя Трисда, равно как и остальные четыре Покоренных острова вошли в состав Меридианной империи более шестидесяти лет назад, ее жители все еще слыли грубыми, невежественными крестьянами, каковыми и являлись, когда имперские войска их только-только поработили. Губернатор Дранья надеялся, что замужество его старшей дочери поможет изменить ситуацию: когда она войдет в аристократическое семейство, на него самого тоже станут смотреть