Много шума и... ничего. Дарья Калинина

задался вопросом, с какой это стати Суреныч пустил его отпрыска в свою драгоценную машину, да еще оставил его там одного. Повсюду слышались женский плач и тревожные голоса, выкрикивавшие различные имена. Моя мама не осталась в стороне от всеобщей паники, быстро поддалась ей. Не хуже Суреныча она заметалась вокруг останков его машины, пытаясь разглядеть, нет ли внутри парочки обуглившихся трупов…

      – Где дети?! – продолжала надрывно восклицать бабушка, оглядываясь по сторонам.

      Наконец она увидела нас с Васькой и, обрадовавшись, закричала:

      – Здесь они! Таня, они здесь!

      Мама тут же бросилась обнимать нас с Васькой.

      – Дорогие мои! Вы не пострадали?

      Дождь лил все сильнее, и люди начали расходиться. На улице остался только Суреныч, который почему-то тоже бросился к нам с Васькой. Однако лицо его счастьем не сияло.

      – Это вы все устроили! – обличительно тыкая в нас корявым пальцем, заявил он. – Мало вам моих огурцов, так вы и на машину позарились. Позавидовали, что я ее у вас из-под носа перехватил, и решили отомстить. Нехорошо, Слава, не по-человечески. Зачем же детей-то впутывать!

      Мы с Васькой ошеломленно таращили глаза, пытаясь взять в толк, что он имеет в виду.

      – Мы не виноваты, – больше по привычке наконец выдавил из себя Вася.

      – Как же, не виноваты! – возопил Суреныч. – А кто за деревом прятался? Думали, я не вижу, что вы подсматривали за мной. Зачем вам это понадобилось, а? Я вам скажу зачем! Вы пришли проверить, сработает ли бомба! – торжествующе закончил бывший завхоз.

      – Какая бомба? – в полном смятении воскликнул Слава. – Вася, у тебя была с собой бомба?!

      – Ничего у меня не было! – возмутился Васька. – И стал бы я ее тратить на какого-то там Суреныча.

      – Видите! – торжествовал тот. – Он не отрицает, что мог бы подложить бомбу кому-нибудь другому. До вашего приезда все было мирно и спокойно. Я как чувствовал, что добра от вас не жди. В прошлом году сдал вам домик, так всего урожая лишился, а в этом и вовсе машины. Как чувствовал, что не надо мне сюда ехать.

      – Вы что, свихнулись? – удивилась Зоя. – Какой урожай? У вас же сроду на огороде ничего не росло.

      – Потому и не росло, что вырасти не успевало. Все на корню некоторые тащили, – упрямо возразил ей Суреныч. – Но это дело прошлое. Сейчас меня волнует, как вы будете расплачиваться за машину, раз ваши дети ее взорвали.

      – Они ее не взрывали, – вступилась за нас бабушка. – Они были все время с нами.

      – Старый человек, а обманываете, – укорил ее Суреныч. – Я сам видел, как они прятались за деревом. Им стало любопытно, как сработает та штука, которую их родители прицепили к моей машине, вот они и не удержались. Мне все и без ваших объяснений ясно. Я вызываю милицию, с этим делом надо будет разбираться со всей строгостью.

      С этими словами Суреныч извлек из кармана мобильник и принялся нажимать на кнопочки, не обращая внимания на усиливающийся дождь. Все мы уже давно спрятались