Много шума и... ничего. Дарья Калинина

Нет, с нами двумя ему одному не справиться, – принялся разглагольствовать Вася. – Вот если у него будет пистолет с глушителем, тогда можно. А голыми руками ему нас не взять. Вдвоем мы даже с тем толстым справимся. А уж худого даже ты можешь одолеть.

      Я открыла рот, чтобы сообщить, что ни в какой лес меня теперь и на аркане не затащишь, поэтому и рассуждать нет смысла, как Вася толкнул меня.

      – Суреныч возвращается!

      Мы проворно юркнули за очередную «Волгу», у которой были тонированные стекла почему-то только с одной стороны. Таким образом мы Суреныча видели, а он нас разглядеть не мог. Ликом Суреныч был светел, мало того, он просто весь светился от радости. И при этом потирал руки с видом человека, заключившего необычайно выгодную сделку, что было нами воспринято как настоящее оскорбление.

      – Я, конечно, знал, что он скотина, но не настолько же, – выразил наше общее мнение Вася. – Не я первый начал, но теперь пусть пеняет на себя.

      – Пусть, – с радостью согласилась я, и мы принялись ждать, когда можно будет приступить к слежке за нашими убийцами.

      А в это время Андрей, посчитавший себя несправедливо отстраненным от слежки за Суренычем, решил провести свое собственное расследование. Он был уверен, что у него на этого негодяя ничуть не меньше прав, чем у Васьки с сестрицей. Ну и что с того, что убить или избить планируется именно их, любой человек может при желании помешать совершению преступления, и потенциальные жертвы ему в этом препятствовать не должны. С этой мыслью он отправился к дому, где жила престарелая родственница Суреныча и где сам Андрей бывал несколько раз в гостях у Фимы.

      Если ему не изменяла память, то Фима звал ее бабушкой. Старушка, несмотря на свой преклонный возраст, была полна сил и энергии, хотя основательно глуховата. Переносить общение с шустрой старушкой порой бывало трудновато. Например, она обожала зазвать к себе какого-нибудь несчастного сантехника и потом несколько часов мурыжить парня своими рассуждениями и советами, как полагается чинить краны. Молодые люди, собирающие подписи для депутатов, посетившие, на свое несчастие, ее владения, вырывались оттуда бледными и быстро находили себе другой источник доходов. Хуже всех приходилось распространителям слова божьего, потому что старушка любила их больше всего. Вообще старушка свои жертвы никогда легко не выпускала. В этом ей здорово помогала ее глухота, она просто не слышала слов собеседника, а стало быть, с легким сердцем могла не заметить и его попыток откланяться.

      Но в последние дни старушке не везло. Гости к ней не заходили, родичи все не ехали, а страховые и прочие агенты давно обходили ее квартиру стороной. Поэтому появление молодого человека, которого она смутно припоминала по немногим визитам к ее внуку, она восприняла как посланца с небес. Андрей и сам не мог толком сказать, какого черта он приперся в этот дом, зная, что Суреныч в городе и в любую минуту может нагрянуть, чтобы проведать старушку. Не думал же он в самом деле, что детали взрывных устройств будут разбросаны у Суреныча по всей квартире и на