Секрет за секрет. Елена Хантинг

просьб, подавал ей цветные карандаши по одному, будто зная, какой цвет она захочет следующим.

      – Прелестные дети, – сказала я Вайолет.

      – Спасибо. Не попадитесь на Лавандину удочку – когда привыкнет, все уши вам отболтает. Верно, Ривер?

      – Верно, – серьезно кивнул Ривер.

      Лаванда сердито поглядела на братишку и что-то ему прошептала. Он повернулся ко мне.

      – Она говорит, с новыми друзьями у нее голос пропадает.

      – Нет ничего плохого в том, чтобы поберечь слова для важных людей, – сказала Вайолет. – Ваша бабушка говорит, я точно такая же в детстве была. Не помню, отчего и когда я изменилась, но вот бы мне удавалось держать рот закрытым вместо словесного поноса, который прихватывает меня в минуты волнения, то есть девяносто пять процентов всего времени… – Вайолет уселась рядом со Стиви и показала на арену: – Ну ладно, хватит о грустном. Что, любуетесь красавцами?

      – Ну, жаловаться нам точно не приходится, – Стиви улыбнулась. – Скажи, Куини?

      – Угу, – пробормотала я, стараясь не смотреть на Кингстона. Всякий раз, как я нечаянно на него поглядывала, он глазел прямо на меня.

      Минут двадцать в аналитическом плане от меня было мало толку, потому что меня втянули в разговор о предсезонных матчах и игроках, вызывавших обеспокоенность.

      – Господи, что сегодня творится с Кингом? – поразилась Вайолет. – Третью шайбу пропускает с тех пор, как я пришла!

      Я подтолкнула Стиви в бок, чтобы помолчала насчет своих гипотез.

      – Он не может сосредоточиться на игре.

      – И впрямь. Может, ему молоко на «Ред булл» подменили? Каждые пять секунд косится в сторону скамейки. Ему Алекс выговор сделал или что?

      – Кто его знает? – Стиви пожала плечами.

      – Будем надеяться, что с началом сезона он так лажать не станет, иначе их и защита не спасет, – пробормотала Вайолет.

      Мне очень хотелось заступиться за Кинга, но это вызвало бы подозрения, поэтому я, как Лаванда, не раскрыла рта.

      Когда после тренировки игроки расходились с арены, папа с Алексом подошли к Кингстону. У них произошла очень короткая беседа, на протяжении которой Кинг кивал и постоянно потирал затылок. Вскоре и он скрылся в коридоре, ведущем к раздевалке.

      Лаванда и Ривер аккуратно складывали карандаши в коробку.

      – Когда я была маленькой, я тоже так делала.

      Дети замерли и подняли на меня глаза. Впервые я заслужила потеплевшее выражение личика Лаванды. Девочка очень походила на мать, только глаза были пронзительного светло-голубого, как лед, цвета. Я показала на коробку, лежавшую у нее на коленях:

      – Я всегда складывала карандаши так, чтобы получилась радуга. Папа ужасно сердился, потому что я долго возилась. Он не понимал, как важно каждому карандашу оказаться на своем месте.

      Я подмигнула, и прелестная, хоть и лукавая улыбка осветила лицо Лаванды.

      Собрав свои драгоценные карандаши, Лаванда и Ривер аккуратно сложили все в рюкзачок, кроме раскраски, которую девочка прижимала к груди.

      Мы