Градации черного. Книга 2. Анастасия Сергеевна Столярова

что ты ушел домой…

      Вадим негромко рассмеялся, выразительно глядя на Женю, но ничего не сказал, он сидел напротив, вальяжно развалившись в большом кожаном кресле и закуривая очередную сигару. Женя вспомнил, что Адольф как-то говорил, что тот чрезмерно много курит. Девушки убежали попудрить носик, Адольф повернулся к Жене, он неспеша потягивал вино из высокого бокала; цвет его кожи при свете неоновых огней был неестественно бледным и нежным, игрой света на нем отчетливо выделялись иссиня-черные глаза и брови.

      – Не испугался? – улыбнулся он привычной легкой улыбкой.

      – Немного, – кивнул Женя, – я потерял тебя и уже хотел идти домой, мне тут было неуютно, ведь я никого тут не знаю…

      – Разве раньше тебя это останавливало? – удивленно поднял бровь Адольф.

      – Нет, – стушевался Женя, и чтобы перевести разговор на другую тему, добавил: – А эти девушки – они твои знакомые?

      Теперь да, – кивнул Адольф, неспеша делая глоток вина. – Они тебе понравились? Хочешь? Светленькую или темненькую?

      Думай об учебе, а не о грязных шлюшках, – Вадим фамильярно потрепал его за плечо, и Женя с досадой отвернулся от него. На сцене появилась девушка, Женя узнал ее, это была та девушка, с которой он случайно столкнулся в зале. Сейчас она была одета в строгий почти мужской костюм, ее шикарная грива волос была убрана в высокий хвост. Она на мгновение встретилась с Женей взглядом и мельком улыбнулась ему. Она слегка поклонилась гостям, села за фортепиано, по залу разлилась грустная нежная музыка, у Жени защемило сердце. Музыка лилась тихо, завораживающе, в зале постепенно стихли все разговоры, Адольф внимательно смотрел на Женю, но тот не замечал его взгляда, весь он был обращен к ней. Наконец музыка стихла, раздались аплодисменты, Женя продолжал смотреть на сцену, хотя она уже скрылась, у него на душе была странная приятная пустота… Адольф негромко окликнул его, и Женя словно очнулся от небытия:

      – Тебе понравилось? – с улыбкой спросил его Адольф, – что это за произведение, Женя и кому оно посвящено?

      – Это Лунная соната Бетховена, – проговорил Женя, наморщив лоб, и машинально продолжил – оно посвящено… мне…

      Вадим переглянулся с Адольфом и оглушительно расхохотался:

      – А я думал, что ты скромный мальчик, – наконец выговорил он, немного отдышавшись, – почему ты так думаешь?

      Адольф смотрел на него с легкой улыбкой, и Женя залился мучительным румянцем:

      – Мы случайно столкнулись с ней в зале, – запинаясь проговорил он, – и потом перед выступлением она взглянула на меня, и я….

      – И ты подумал, что она посвящает эту сонату тебе, – улыбнулся Адольф, его улыбка была такой теплой и мягкой, что Женя ничего не смог ответить и лишь кивнул.

      Девушка исполнила еще несколько сонат, Женя не сводил с нее взгляд, она показалась ему такой нежной и хрупкой, что ему хотелось защищать ее, только он не понимал, от кого. В груди в унисон музыки разливалось щемящее чувство