Социум. Алан Во

полет цепи, причём может даже случайно пришёлся по морде, визг, мой шаг дальше, разворот и цепь летит уже по ногам следующего нападающего. Цепь не останавливалась, в то же время ни одного лишнего взмаха не было. Я не снимался в фильме, где за красоту движений могут доплатить, я выживал, пусть не каждый удар был силен и хлёсток, но уверен, что каждый был чувствительным. Каждое касание по телу волка, в большей части по ногам, не защищённым жировыми слоями, а значит по мышцам. Удар, рык, снова удар, визг, шаг, снова, снова, снова… Волчица остановилась. По её лапам текла кровь, впрочем, боязни в её виде и какого-либо страха в глазах не было. Её ноги и тело судорожно тряслись, не сколько от усталости, сколько от злости, от бессилья понять, как действовать дальше. Челюсти тряслись, быстро сжимаясь тихо клацая зубами. Моментом позже остановились и молодые отпрыски, которые в последние минуты также сбавили темп, потеряв надежду на быструю победу. Теперь они просто огрызались с места, не нападая и явно боясь прыгнуть, получив снова по конечностям.

      Так прошло секунд тридцать, может минута-две. Каждый стоял на своём месте без движений. Каждый оценивал своего противника, свой следующий ход, но никто не сделал ни единого движения. Она в этой сцене была главной, все зависит только от неё. На нее никто не смотрел, но все ждали ее решение. Волчица также понимала, вожак стаи она, а противник, какой бы силой он не обладал, может быть либо повержен, либо по ее воле помилован. Она наклонила голову к своим ногам, лизнув несколько раз кровоточащие раны, сделала несколько шагов вдоль виртуального круга нашего боя. Вернулась на место с которого сошла и еще пару раз лизнув раны направилась в сторону леса, откуда я ее первый раз и увидел. Молодые волки не стали испытывать судьбу и рванули за ней. Я еще несколько минут стоял не сходя с места, тихо. Я не знал, что можно ожидать от волка, было желание просто сесть в снег, а вдруг вернутся, нет, все-таки сначала выйти на дорогу.

      Через десять минут я сидел на обочине не веря во все происходящее, но с чувством, что что-то во мне сильно изменилось.

      Глава 2

      Прошло несколько дней. Не то что бы были какие то переживания, но каждый вечер я прокручивал в воспоминаниях эту встречу вновь и вновь. Мне не давала покоя та мысль, которую я успел уловить во время боя. Я видел слишком много, и ни одна деталь не была лишней. Мое подсознание работало напрямую с нервными окончаниями моего тела, отдавая лишь верные команды. Исчезла та нить, отвечающая за выбор между тем или иным решением. Может тайна великих учителей боевых искусств основана вовсе не на знаниях владения своим телом и оружием, а на искусстве познания своего разума. И в основе боя, лежит воспитание духа, но не в том виде, в котором мы привыкли его воспринимать, а в глубоком познании самого себя. А умение слиться с природой, по учению Конфуция, это не умение насладиться пением птиц сидя в красивой позе, а как раз-таки, настроить свой разум воспринять каждый