Гречишный мёд. Olga Greenwell

на празднике последнего звонка, Антон появился так неожиданно. Я только-только вышла на улицу подальше от какофонии звуков, стояла, одетая в синее длинное платье, которое сшила местная портниха специально для этого дня.

      Совершенно не обратила внимания на лёгкие шаги за спиной. Чьи-то твёрдые ладони закрыли мои глаза, и я услышала еле сдерживаемый смех и приятный запах мужской туалетной воды.

      – Ром?

      – Дурочка…

      Знакомый до замирания в груди голос. Антон! Что он здесь делает?

      Я повернулась к нему, губы сами расползлись в широкую улыбку.

      – Ты?!

      – Конечно, я не мог пропустить такое событие – окончание учебного года.

      Он неожиданно приподнял мой подбородок, я только увидела устремлённые к моим губам его губы. Все завертелось, закружилось. Я почувствовала, что ещё мгновение – и я упаду, так вдруг ослабли мои колени. Его твёрдый язык проник в мой рот, завладел моим языком. Рука скользнула вниз по моему оголенному плечу и легла на грудь. Ох, я ведь и не знала, что должна делать. До этого Антон целовал меня либо в щеку, либо в затылок, когда мы обычно, разнеженные, лежали на берегу реки. Но никогда так. По-взрослому.

      Видать, почувствовав, что я того гляди упаду, он подхватил меня под ягодицы.

      – Сбежим отсюда, – прошептал мне в ухо.

      Я только и могла сделать, что кивнуть. А шевелиться не могла – тело отказывалось меня слушать.

      Антон подхватил меня на руки и быстро пошёл, почти побежал в сторону леса.

      Мы приземлились на какой-то поляне. Трава немного влажная от росы, но мне было наплевать. В ушах стоял только страстный шёпот парня, и вкус его поцелуев на губах.

      – Я хочу тебя…

      Он стянул с моих плеч платье, обнажая грудь. Я хотела прикрыться, но Антон властно отвёл мои руки и приник губами к уже затвердевшим соскам. Мне было и страшно, и стыдно, и, одновременно, я горела внутри от нестерпимого желания. Желания чего?

      Антон уже гладил меня по животу, под платьем пробираясь к заветному местечку, которое пылало нетерпением. Парень трясся, словно в лихорадке.

      – Я люблю тебя, – простонала, выгибаясь навстречу его ласкам.

      – Моя, моя… – его голос охрип, словно он задыхался. – Ты будешь моей.

      Уголком оставшегося сознания я уловила звук расстегиваемой молнии и вдруг почувствовала что-то горячее и твёрдое у себя между ног.

      – Что… – вскинулась.

      Пелена страсти внезапно спала. Я сжалась, сдвинула ноги. Распахнув глаза в ужасе, увидела возбужденный член нависшего надо мной парня – розовый, с темной блестящей головкой, слегка подрагивавший от вожделения.

      Боже! Мне же ещё нет восемнадцати! Моя сила! Я же могла лишиться ее.

      – Что не так, Ульяна? – Антон озадаченно смотрел на меня.

      – Мне ещё нет восемнадцати.

      Парень только хмыкнул.

      – И я не замужем. Я не могу…

      Он резко отодвинулся, заправил свой прибор обратно в джинсы. Сел на траву, обхватив голову.

      – Ну и что? Ты же не можешь выйти замуж в семнадцать лет, но никто не запрещает занятия сексом до совершеннолетия.