Золото «Черного принца». Ольга Баскова

того, в подъеме ценностей со дна морского мы собаку съели. Да что я вас убеждаю, вы сами посмотрите. Я просто горю желанием продемонстрировать вам наши возможности. Что же касается других вопросов… Разумеется, нам важно вернуться не с пустыми руками. В это дело вложены деньги многих финансовых воротил, которые не желают остаться без прибыли.

      Лев Николаевич скривился, как от зубной боли. В таком случае, он правильно поступил, когда сказал японцу то, что думает по этому поводу. Если есть люди, заинтересованные, да еще более чем, в нахождении сокровищ…

      Однако японец и тут поспешил его разуверить:

      – В случае убытка они не будут проклинать день своего рождения. Мы против мелочности. Это визитная карточка нашей фирмы. Кроме того, зачем думать о плохом? Давайте надеяться на хороший результат. – Порывшись в черном кожаном портфеле, он извлек из него несколько белых конвертов. – Вот. Держите. Не хочу быть голословным.

      Мейер с удивлением взял предложенные конверты:

      – Что это?

      – Рекомендации нашей фирмы. Их давали солидные японские банки и лидер партии, сочувствующей СССР.

      Лев Николаевич развел руками:

      – Но…

      Японец покачал головой:

      – Меня интересует дата нашего отъезда. Не терпится поскорее прибыть в Балаклаву.

      На место гибели «Принца» они приехали в апреле. Пораженный красотой Балаклавской бухты, Сузуки несколько секунд стоял неподвижно, с удовольствием вдыхая полной грудью.

      Чистый морской воздух был наполнен ароматами цветущих плодовых деревьев. Морская вода, такой голубизны, какой он никогда доселе не видел, омывала белые валуны у берега. Суровые скалы желтели вдалеке.

      – Это мыс Айя. – Шпакович показал на высокую гору слева. – Мы с вами обязательно там побываем. Красота неописуемая.

      Один из японских водолазов, глядя на аквамариновую гладь, не выдержал:

      – А водичка теплая? Искупаться можно?

      Шаткин пожал плечами:

      – На любителя. Некоторые и зимой предпочитают нырнуть в море.

      Катаока недовольно взглянул на говорившего:

      – Мы приехали сюда работать. Сейчас все искупаемся. Разгружайте оборудование.

      Через полчаса инженер и техник фирмы, спустившись на дно, обследовали развалины корабля.

      – Это труднее, чем мы думали, – констатировал Като, выслушав водолазов. – Оказывается, корабль находится под скалой, а его корпус засыпан ее обломками.

      Директор поинтересовался их весом.

      – Думаю, тонн шестьдесят, – ответил инженер.

      Эпроновцы не слышали своих коллег. Они во все глаза смотрели на диковинную водолазную маску.

      Надо сказать, было чему подивиться. В то время только японский водолаз мог спуститься на глубину пятьдесят саженей, и это при том, что маска надежно закрывала только глаза и нос. Рот и уши оставались открытыми.

      – Я думал, конструкция солиднее, – заметил Даниленко.

      Катаока усмехнулся:

      – Вы, русские, привыкли окружать