Темнолесье. Начало пути. Светлана Казеннова

часть «Огненных» спускает венки на воду.

      Мы наперегонки пустились по указанной дорожке. Впереди женские голоса выводили песню. Вылетев на берег, я разобрала слова:

      Скажи, водица,

      Красной девице

      Про жизнь молодую,

      С кем век вековать?

      Кого, реченька,

      Любимым называть?

      Долго ли жить,

      По земле ходить?

      Неси, речка, венок

      На другой бережок.

      Я опустилась на теплый прибрежный песок. Слов этих песен я не знала, потому, прикрыв глаза, просто вслушивалась, растворяясь в этих сильных красивых словах. Внезапно я ощутила мягкое прикосновение к плечу и обернулась, вопросительно посмотрев на сидящую позади девушку. Ее темные волосы были рассыпаны по худым плечам, а на узком бледном лице блестели большие глаза. Тело обнимал мокрый насквозь тонкий льняной сарафан. Именно такими я представляла себе русалок.

      Мы в реке купались. Многие голышом, а я вот в платье полезла. Придется у костров плясать, чтобы обсохнуть.

      – Ой, будто только поэтому будешь отплясывать, – засмеялись соседки.

      – Держи лучинку, зажги ее от костра и установи в свой венок. Скоро спустим их на воду все вместе, – девушка отмахнулась от хохочущих подруг и протянула мне тонкую веточку и зажигалку.

      Зажечь лучину удалось без труда, а вот с установкой пришлось повозиться. Венок я сплела достаточно свободным, и огонек пытался провалиться сквозь сплетенные между собой ветки. Срезав еще несколько цветов, я прочно укрепила их в основе и вставила туда импровизированную свечу.

      Солнце спряталось за горизонтом, и в мягких сумерках от воды стали подниматься завитки тумана. Девичьи голоса разносились далеко над ребристой гладью, соединяясь в особую тягучую мелодию, в которой важны не слова, а лишь звуки, которые тянули за собой струны сердца. Они заставляли расправлять плечи, подталкивали мягко двигаться и открыто улыбаться этому миру. Четкие очертания деревьев стремительно терялись в подступающей темноте, растворяясь в серо-зеленых красках. Войдя в воду, я аккуратно отпустила свой венок и уступила место следующей девочке. Каждая из нас замерла, провожая глазами огоньки на реке. Выстраиваясь в ровную вереницу, ни один из венков не расплелся, не зацепился за выступающие из воды травы. Когда последнее яркое пятнышко скрылось за поворотом реки, отзвучал последний куплет песни. На нас и на полянку опустилась тишина. Я дотронулась до центра груди, за которым пульсировало, разливаясь, тепло.

      Очнувшись от наваждения, я нашла глазами Лиду, застывшую столбом и мечтательно смотрящую вдаль, и потянула за собой к воротам.

      – Давайте, девочки, разбейтесь на две группы и подносите ветки по обе стороны от столбов, – встретила нас Забава.

      Мы с Лидой отбежали к левой стороне, возле которой застыл Илья. Он ничего нам не сказал, а только указал на аккуратно сложенные дрова. Схватив их в охапку, мы вернулись к нему и стали рядом. Мужчина установил