Ноктамбула. Пробуждение. Герман Рыльский

Милой? – донесся из-за стены голос Олеси.

      Их камеры располагались с одной стороны зала, поэтому Тайна не могла видеть подругу.

      – Не знаю, ее забрал Игорь Валерьевич.

      – Вдруг он ее обижает?!

      – Слушай, заткнись. – Тайна узнала голос Кристины. Художница появилась из полумрака и тяжело облокотилась на решетку своей камеры. – Достала всех своей идиотской куклой.

      Олеся что-то обиженно пискнула и замолчала.

      – Ты тоже здесь? – удивилась Тайна. – Как дела?

      – Нормально. Не успели мы прикончить этого козла. – Кристина апатично пнула мощные железные прутья.

      – Не успели, – согласилась Тайна. – Что это за место?

      – Личный зоопарк доктора. А мы – его подопытные обезьяны.

      – Значит, он все-таки будет нас изучать?

      – Ага. – Художница невесело рассмеялась. – Этот маньяк решил, что операция на мозге мне поможет. Сегодня ночью меня ждет трепанация черепа.

      В камере напротив Тайна заметила какое-то движение. К решетке подошел высокий худой мужчина. Его лоб от виска и до виска пересекал рубец с точками от снятых швов. В глубоко запавших глазах Тайна уловила что-то очень знакомое. Где-то она уже видела этот взгляд, но где?..

      – Он поймал тебя! – воскликнул мужчина срывающимся голосом и рассмеялся. – Доктор тебя поймал! Поймал вавилонскую блудницу!

      – Вы это мне? – уточнила Тайна.

      – Тебе, тебе! Кому же еще!

      – Лучше не отвечай, – сказала Кристина, возвращаясь на свою койку. – Он еще больший псих, чем эта, с куклой.

      – Я ее знаю! – крикнул мужчина. – Это же Тайна!

      Он схватил со стола потрепанную книжку и начал быстро перелистывать страницы, слюнявя пальцы.

      – Вот, слушайте! «И повел меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена была облачена в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее; И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным».

      – На меня не похоже, – отрезала Тайна. – В этой вашей книжке глупости написаны.

      – Что?! – возмутился мужчина. – Это святые откровения! Даже тебе не позволено говорить так про Библию! – Он потряс книгой в воздухе.

      – Не переживайте так, – успокоила его Тайна. – Сами посмотрите, разве то, что вы прочитали, хоть немного меня напоминает? У меня нет золотой чаши. И багряного зверя тоже нет.

      – Что тебе не нравится? – подала голос Кристина. – Отличный портрет. Прямо Сальвадор Дали.

      – Ты можешь провести остальных, – защитник Писания приник к решетке, его голос упал до яростного полушепота, – но только не меня. Я вижу то, что ты прячешь от остальных, – клеймо на твоем челе.

      – Какое клеймо? – насторожилась Тайна.

      – Рога! – выкрикнул мужчина, тыча в нее пальцем. – Рога на твоей голове!

      Тайна наконец поняла, почему этот человек показался