Дневник Августа Майера. Софья Бондаренко

ответил я своему педагогу и слегка потягиваясь, встал с тёмно-зелёного кресла, походившего на предмет эпохи ренессанса, чтобы встретить мать.

      В коридоре стояла хрупкая женщина невысокого роста. От неё веяло цветочным ароматом самых изысканных и необыкновенно дорогих духов. По правде сказать, Нина Александровна любила быть окружённой приятными ароматами, поэтому различные запахи стали неотъемлемой частью её жизни. Туалетный столик этой женщины хранил в себе множество самых различных и интересных флакончиков, расцветающих вкусными нотами ароматов. Так, она стояла перед нами подобно ангелу, спустившемуся на землю. Кружевное платье облегало её балетную фигуру, подчёркивая тонкую талию. Оно словно олицетворяло внутреннюю нежность этой женщины, говоря каждому, кто осмеливался бросить на неё свой взгляд, о духовной красоте. В большинстве случаев Нина Александровна носила на голове небольшой пучок, закреплённый невидимками с жемчужинами на концах, что придавало образу ещё большую солидность и привлекательность. Утончённые серёжки украшали аккуратные её уши и приятно играли миниатюрными кристалликами на свету.

      – Как прошёл ваш урок? – поинтересовалась мать, слегка улыбнувшись и повесив прямоё чёрное пальто на причудливую вешалку.

      – Чудно, – причмокнув как ребёнок, ответил Генрих Константинович и похлопал меня довольно значительно по плечу.

      – Да, сегодняшняя игра на фортепьяно показалась мне необыкновенно лёгкой.

      – Приятно слышать, – произнесла нежным голосом Нина Александровна и достала из пакета светлую коробочку, искусно связанную лентой. – Я зашла в кофейню и решила купить несколько пирожных, не хотите выпить чаю?

      – Пожалуй, соглашусь на столь приятное предложение, но буду вынужден покинуть вас относительно скоро, потому что иду на вечер музыкальных композиций. А когда подойдёт Роберт? Хотел бы с ним побеседовать.

      – Думаю, сегодня отец не заставит себя долго ждать. У него была назначена всего лишь одна встреча, – ответил я и, налив в чайник прохладной воды, поставил его на газ.

      – Хорошо, должно быть, получится его застать.

      Мать развязала своими тоненькими пальцами серую ленту и, открыв коробочку, выложила на блюдца пять пирожных с заварным кремом и лепестками арахиса. Через некоторое время вскипел чайник, и когда был заварен ароматный с отголосками лесной черники чай, тёплая жидкость наполнила бирюзовые чашечки с интересной ручкой.

      Мать начала рассказывать про лекцию о классическом танце, которую читала несколько часов назад в одном из Санкт-Петербургских институтов искусств. Она говорила очень красиво, оформляя свою речь, словно ограняя драгоценный камень. Мы с Генрихом Константиновичем внимательно слушали её рассуждения о танцорах балета, изредка дополняя повествование собственными высказываниями. Подобные диалоги постоянно рождались в нашем доме, что мне необычайно нравилось. Нина Александровна, как человек образованный и уважающий сам