История бродяги. Одержимость. Таня Смитт

то решил, что она не достойна быть подругой Тихона. От разочарования Женька едва не застонал, но вовремя сдержался и скрылся за валунами. Там, под их надежной защитой, бродяга внимательно прислушивался к тому, что происходит на берегу. Следом за подружкой в двери показался сам ученый. Он остановился рядом со своей спутницей и что-то проговорил ей. Дергачев напряг слух и различил в их разговоре гневные нотки. Он хорошо помнил, как ученый выражает свое недовольство и мог не сомневаться в его нынешнем настроении. Подруга, которую Тихон называл Настей, снова что-то недовольно пробормотала и обидчиво отвернулась. Потом развернулась обратно и прокричала Тихону, что он идиот и придурок, на что Женька только поморщился. Ему хотелось внушить глупой Насте, что Тихон не придурок, что он гениальный ученый и что она зря обижает его. Но Женька мог только молча наблюдать из-за камней, разгорающуюся ссору. Ему была не понятна причина, по которой еще так недавно романтически настроенная пара осыпала друг друга взаимными оскорблениями. В голосе Насти отчетливо слышалось недоумение, и она настойчиво что-то внушала Тихону. А тот в свою очередь упрямо убеждал в чем-то Настю. Женька был слишком далеко, чтобы расслышать хоть слово, он мог ориентироваться только по интонации, и она говорила ему, что вечер испорчен, и что скорей всего обитатели домика скоро уедут. Как отчаянно хотелось Дергачеву сейчас оказаться рядом и если не включиться в беседу, то хотя бы просто послушать обычную человеческую речь. Однако он продолжал сидеть за камнями, устало откинувшись головой на их гладкую поверхность и жадно ловить обрывки разговора. Настя, в очередной раз что-то спросив у Тихона, получила в ответ гневное «нет, Анастасия, разговор окончен», и, не произнося больше ни слова, скрылась в домике, а Тихон достал из кармана сигареты и закурил, скрывая явную злобу. Дергачев усилием воли заставил себя оставаться на месте и не подходить к нему прямо сейчас. Темнота скрывала выражение лица Тихона, однако и так Женька понимал, что ничего хорошего из этой встречи выйти не может. Выкурив подряд три сигареты, ученый поднялся и как показалось Женьке, тяжело вздохнул. Бродяга во все глаза следил за каждым его жестом, запоминая любое движение и каждый звук. Наконец, Тихон отбросил докуренную до фильтра сигарету и скрылся в домике следом за Настей.

      Тщетно прислушивался бродяга к звукам в доме, оттуда не доносилось ни звука и только неумолчный стрекот цикад нарушал гнетущую тишину пляжа. Неожиданно для себя, Женька задремал и ему приснился сон, в котором он уговаривал Настю не орать больше на Тихона. От такого странного сна Дергачев проснулся и с удивлением увидел, что наступило утро. Повсюду шумело море, вопили чайки и выл ветер, напоминая, что несмотря на летнее пекло, холода все же однажды наступят и Женьке придется не сладко. Проверив карманы и убедившись, что за ночь его никто не обокрал, Женька принял решение возвратиться в Москву. До конца его выходных оставалось дней пять, и он надеялся, что контора не развалилась