Весёлые истории про Сашу. Книга 1. Мария Хайнц

опедов у меня дома два: мама исправляет мой русский, а папа – немецкий. У мамы, правда, работы больше, потому что живем мы в Германии, и немецкий у меня, как у папы, а вот русский…

      Вот к примеру, не понравилось маме недавно моё «не знаву». И так как «не знаву» я многого, например, где лежат мои ботинки или что я делал в детском садике сегодня, то обойтись без него не могу, и мама по несколько раз в день меня просит:

      – Саша, сложи губы в трубочку и скажи «Ю», – говорит мама.

      – Ю, – отвечаю я.

      Мама радуется:

      – Ну, видишь, как это просто. Теперь скажи «не знаЮ».

      – Не знаВУ!

      – Как зовут мою подругу, у которой мы недавно в гостях были?

      – Не знаВУ!

      – Юля её зовут! Скажи «Юля».

      – Юля!

      – Ну, видишь, как это просто. Я теперь также скажи «не знаЮ»!

      – Я уже научился! Я пошёл играть!

      Мама на какое-то время успокаивается, но на следующий день принимается с новой силой:

      – Скажи, кто твой лучший друг в садике?

      – Не знаВУ!

      – А если подумать?

      – Лука!

      – Хм, а ещё?

      – Оливер!

      – А ещё?

      – Морзик!

      – Кто? Мориц? – помогает мама.

      – А я думал, что Юра у тебя лучший друг, – подключается папа, – он немного по-русски тоже понимает.

      – Нет, не Юра.

      – А почему?

      – Он не хочет со мной больше играть!

      – А почему?!

      – Да не знаВУ я, не знаВУ-У-У!

      И я плачу, а мама меня успокаивает: «Не волнуйся, скоро у тебя брат родится, и я очень надеюсь, что он станет тебе настоящим другом».

      Подготовка к рождению брата

      Скоро у меня появится брат, и к этому событию нужно как следует подготовиться. Только я не знаю, как. На всякий случай спрятал новый паровозик и любимую машинку под кровать, а дальше что делать – понятия не имею.

      Папа начал подготовку с того, что по приходу с работы стал целовать мамин живот. Я тоже стал целовать мамин живот, потом папин, а потом и к своему дал им приложиться, раз правила подготовки появления брата на свет этого требуют.

      – И вы, пожалуйста, тоже поцелуйте маму! – показываю я на мамин живот папиному коллеге, который зашёл к нам на ужин. – Да-да! Сначала мамин, потом папин, а потом мой! Мы так готовимся к появлению брата на свет.

      Пытаюсь задрать мамину кофту, а потом свою.

      – Саша, что ты делаешь?! Перестань! – возмущается она.

      Понимаю, мама. Ты просто не хочешь показывать живот, потому что он у тебя в последнее время сильно растолстел и стал почти как у дедушки. Это всё из-за того, что ты так много ешь. Это никуда не годится! Из-за этого живота мама теперь не носит меня на руках, и по лестнице мне приходится подниматься и спускаться самому. По этой причине я не могу смотреть на улицу из окон с каждого этажа. Мама отказывается меня поднимать и говорит «Какая разница!», но разница есть, и она огромная. С четвертого этажа, например, видно голубиное гнездо, а с третьего – не видно. А со второго можно разглядеть бумажный самолетик на козырьке подъезда, который я однажды бросил из окна.

      А ещё, когда мы с мамой ложимся после обеда спать, мне кажется, что в животе у неё кто-то пинается прямо мне в спину! Папа говорит, что это маленький боксёр, или маленький футболист, или маленький гандболист. Он так думает, потому что сам раньше тоже в гандбол играл. Это такая игра, в которой мяч не ногами бьют, а руками кидают. Так вот, представляете, такой гандболист, по словам папы, сидит у мамы в животе! Это ж как ему пришлось сложиться, чтобы туда влезть! Да ещё с мячом!

      – Саша, – как-то говорит мама после очередного такого спортивного представления, – это твой братик так пинается! Уже совсем скоро он родится и, я думаю, что пришло время переехать тебе из нашей комнаты в свою, – мама напряженно смотрит на меня и, видимо, ожидает протеста, но я лишь с облегчением вздыхаю.

      Вы не поверите, как непросто мне приходилось в последнее время. Я просто больше не мог укладывать родителей спать! Раньше получалось просто: ляжешь, и они сразу засыпают, а сейчас лежишь-лежишь – у них ни в одном глазу. У меня самого уже никаких сил не остается, но я держусь. Только подумаю, что можно теперь заняться своими делами: в игрушки поиграть, йогурта попить, – нет, они начинают шевелиться, шептаться. Приходилось начинать всё с начала.

      В общем, в тот день, когда родители перенесли мою кроватку в другую комнату, я наконец-то первый раз за всё время выспался. Мама прибежала ко мне утром в комнату с криком: «Саша, ты живой? Мы же в садик проспали!». Понятно: вчера их некому было укладывать, так они, наверное, уснуть не могли, а сегодня мы проспали. Так я и знал: без меня никакого сна у родителей!

      Так что, брат, как ты видишь, подготовка к твоему появлению у нас идёт полным ходом. И ты уж извини, теперь