Потерянный Рай. Самсон Прокофьевич Гелхвидзе

длинная трель телефонных гудков превратилась в долгую песнь неведанных и неизвестных до селе птиц диких лесов.

      Причем, словно отличающиеся друг от друга звонки, проголодавшиеся и соскучившиеся по ответам своих собеседников, начали словно переговариваться уже между собой.

      – Ну, где же вы до сих пор, – ворчал мысленно негодующий протест мужским голосом, – попередохли все разом, или что?

      – Ало, третий слушает вас, – послышался наконец нежный голос молодой девушки, словно в последнюю предсмертную секунду, отказавшийся от смертельного приговора.

      – Здравствуйте, беспокою вас, из подконтрольного вами объекта, наш офис открывается.

      – Какие номера объектов.

      – Тридцать три ноль тридцать и двенадцать ноль двенадцать.

      – Ваше имя.

      – Малхаз.

      – Мирного дня желаю вам, Малхаз.

      – И вам также, – послышался ответ.

      Хм, хороши пожелания, с делом разнящиеся, – мелькнула мысль, – ничего не скажешь. Ну хорошо, будем собираться, ничего не поделаешь, обстоятельства иногда властвуют над нами.

      Прихватив с собой отобранную связку ключей, мобильный телефон и проксим карту, для прохождения через турникеты верхнего и нижнего этажей, не выспавшийся сторож офиса нехотя отправился в свое первое утреннее рабочее путешествие.

      Предстояло открыть офис с нижнего его входа и с верхних этажей.

      – Привет, Тамаз, – поприветствовал голос своего коллегу по нижнему офису, приглашенному со специальной одной из охранных компаний города.

      – Привет, Миша, что угрюмый с утра? – поинтересовался коллега, улыбаясь.

      – Ты такие вопросы задаешь, что просто неудобно отвечать, – вспомнил коллега известные слова одного из известнейших актеров небезызвестногокинофильма. – Будто бы не знаешь, от чего собака, в жизни бывает кусачей.

      – Как от чего, от жизни собачьей, конечно же.

      – Нее, от малиновой, а не от собачьей.

      – А когда это собаки любили малину? – удивился Тамаз, не сразу поняв шутку коллеги.

      – То-то и оно.

      – Сегодня какой у нас распорядок рабочего дня, Миша.

      – Как всегда, по субботам укороченный день, поэтому офис открываю, хотя и без этого пришлось бы, так как показания водяного счетчика нужно взять и здесь, и наверху.

      – Да уж, как говорится не было печали…

      – Ну да, делать-то им, нашему начальству, больше нечего, нежели давать нам новые глупые поручения.

      – Лучше бы немного зарплаты бы вам прибавили, а то…

      – Ай, перестань, Тамаз, ради бога, не сыпь уже, как говорится, соль на рану. Лучше на свое начальство жалуйся по этому поводу, которое только и норовит словить вас хоть на каких-то прегрешениях, чтобы удержать с вас от зарплаты.

      – Да, не говори, они, мало того что на каждого из нас троих, дежуривших здесь по шестьсот лари имеют, перечисляемых от вашей компании, так еще и с нас кровь сосут и постоянно теребят нас по рации и по ночам не ленятся, по несколько раз на машинах