Потерянный Рай. Самсон Прокофьевич Гелхвидзе

не так уж и плохо с одной стороны.

      – Да, конечно же, – согласился Вано, – ведь это очень прикольно и долго ехать на работу и по другим делам в центр.

      – Да, но если есть машина…

      – К сожалению, ее часто нужно поить дорогим горючим, – пояснил Вано.

      – Да, это есть немного, – согласилась Керол.

      Вскоре молодая пара любовалась королевским дворцом, официальной резиденцией и местом проживания монарха страны и его семьи.

      – Прикольно, – опять слукавил Вано, – перебаривая в себе мысль о том, что здание как здание и никакой особенной красотой не выделяется.

      Вскоре молодая пара оказалась возле городской ратуши, выполняющей на сегодняшний день функции муниципального совета города, расположенном на острове рядом с берегом городской реки.

      Здесь неподалеку, в машине, ожидали молодую пару родители Вано.

      – Отец, зачем вы беспокоились, – кинул Вано фразу навстречу сошедшему из машины отцу, – еще и маму побеспокоил из-за этого.

      – Какие могут быть беспокойства, сынок, когда дело касается тебя, мать тоже не усидела дома.

      – Не беспокойтесь, мистер Дато, все будет хорошо, – перебила разговор отца и сына Керол, – я договорилась с моими друзьями, они помогут Вано.

      – Спасибо, Керол, дай бог тебе здоровья, доченька, мы не забудем тебе эту твою доброту, – поблагодарил отец Вано.

      После более получасового ожидания в автомашинах за зданием ратуши и столько же в рецепции зала ожидания перед конференцзалом комиссии по рассмотрению дел эмигрантов, наводнивших страну в последнее время, наконец-то настала и очередь рассмотрения дела Вано, которого завела в зал знакомая Керол.

      Они перебросились парой слов на местном языке, Вано повели в зал слушания по его делу.

      Он успел обернуться и кинуть обреченный взгляд на болеющих за него родителей и подругу. В ответ последовали улыбки шестидесятилетнего отца, умиление матери, а также колебание сильно сжатого нежного кулачка Керол в знак солидарности с ним и напутствия бодрой выдержки, одного из важных испытаний и экзамена своей новой заморской жизни.

      – Ху из Вано? – встретил его голос молодой женщины в форме юридического ведомства в прихожей перед залом совещаний.

      – Ай эм Вано, – последовал ответ, – вот и мой английский пригодился, – с радостью подумал Вано.

      – Плиз фолоу ми, – попросила девушка в штатском, – май нейм из Агнета анд ай эм вил би йё транслейтор, – пояснила она. – Вы поняли? – добавила она на ломанном русском языке.

      – Ес, ай эм андестенд, – во как, оказывается столько я знаю на английском, – обрадовался Вано.

      – Не утруждайтесь, с переводом я вам помогу, – пояснила Агнета, заметив языковые трудности своего клиента, – единственное, о чем я попрошу Вас, не торопиться с ответами и хорошо задумывайтесь над каждым вопросом, членов эмиграционной комиссии.

      – Окей, окей, – согласился Вано, не желая упускать музу своего английского.

      В зале заседаний их ожидали члены специальной