Мне бы в небо. Джэки Иоки

ладонями. Желание снять с себя кожу не покинуло её даже через пятнадцать минут, когда руки и ноги были уже красными. В дверь глухо постучали, и она вздрогнула, прижимая руку к груди, где с сумасшедшей скоростью билось её сердце.

      – Эй, Фостер, ты там живая?

      – Д-да… Да, я сейчас.

      Жизель выдавила на ладонь ещё немного мужского геля для душа, запах которого удивительным образом действовал на неё успокаивающе, снова быстро намылилась и, смыв пену, выключила воду.

      – Чистое полотенце на полке.

* * *

      Капитан обернулся на тихий скрип двери и застыл со спальником в руках.

      – Я… – Жизель замялась. – Ничего, что я её надела?

      Она стояла в дверном проёме, не решаясь зайти в комнату, и переминалась босыми ступнями на холодном паркете. Влажные кудрявые волосы, потяжелевшие от воды и отражавшие свет единственной горевшей лампы, обрамляли бледное лицо с огромными испуганными глазами и огненным каскадом спадали на плечи и спину. Серая мужская рубашка, застёгнутая на все пуговицы, свободно висела на хрупком теле, прикрывая округлые бёдра, но совершенно не скрывала невероятно длинные для её роста ноги.

      – Полотенце мокрое… а мне больше нечего…

      Капитан тряхнул головой и тут же отвёл взгляд, расстилая спальник на полу:

      – Ляжешь на кровати. А завтра решим, что с тобой делать.

      – Спасибо, сэр, но это ваша кровать. Мне лучше вернуться в свою комнату.

      – Хочешь, чтобы эти уроды вломились к тебе посреди ночи и закончили начатое?

      От его холодного, снисходительного тона Жизель захотелось скривиться. Он разговаривал с ней как с маленьким несмышлёным ребёнком. Но понимание того, что он прав, заставило её содрогнуться и съёжиться.

      – К тому же у меня будут большие проблемы, если кто-то увидит, как ты выходишь из моей квартиры в таком виде.

      – Простите… – Жизель опустила глаза в пол, сжимая край рубашки.

      – Да чёрт с ним, – Александр махнул рукой и отошёл в сторону кухни. – Чай будешь? Продрогла вон вся.

      – Буду, – Жизель наконец-то нерешительно улыбнулась, но тут же поморщилась от боли в губе. – Я могу сама сделать. Только скажите, где…

      – Фостер, сядь уже куда-нибудь. А то пальцы отморозишь.

      Капитан отвернулся к плите, выключая закипевший чайник, и достал из шкафа цветную банку. Через пару минут он протянул Жизель, умостившейся на краешке стула сбоку от стола, горячую кружку, а сам сел напротив неё, откидываясь на спинку и закидывая ногу щиколоткой на колено.

      – Теперь понятно, почему ваша рубашка всегда застёгнута на все пуговицы, – Жизель внимательно наблюдала за ним сквозь длинные ресницы, обхватив кружку с чаем двумя руками и вдыхая приятный аромат мяты и мелиссы.

      – И почему же? – капитан вопросительно выгнул бровь, делая глоток.

      – Из-за татуировок, – Жизель осмотрела его руки, полностью забитые от косточек на запястьях и до рукавов футболки, а может и дальше, цветными рисунками. И Александр почти физически