Черная звезда. Равенна Ло

барбитал. Дальше только героин. На него я не согласна, – съязвила я.

      – Почему? – удивился доктор, отчего я даже немного растерялась.

      – Говорят, под ним меткость стрельбы из пистолета снижается, – с насмешкой бросила я.

      Гутерман расслабленно заулыбался и прикрыл глаза.

      – Ты всегда прячешь свои настоящие чувства под пеленой сарказма и иронии. Я выучил каждое твое движение мускулов и знаю, что сейчас ты бы хотела сбежать с этого сеанса.

      – Я всегда хочу сбежать, – призналась честно я. Наверное, это было самое правдивое из всего, что я сказала за два года.

      – Я знаю. А я хочу тебе помочь. Ты не можешь вечно сидеть на таблетках. Твоя жизнь, словно в тумане от тех дозировок, что мы имеем на сегодняшний день. Поэтому я отменю тебе некоторые препараты.

      Внутри взгромоздилась небольшая паника и страх. Я всегда ждала этого момента, но и больше всего на свете боялась его наступления. Отказаться от лечения означало появление частичной трезвости и здравомыслия, а значит, я снова не смогу спать из-за кошмаров.

      – Не уверена, что готова к этому.

      – Через две недели твой день рождения. Я хочу, чтобы ты отметила его в кругу близких, но при этом слышала окружающих, а не проваливалась в бесконечные черные ямы своего сознания, как ты обычно это делаешь, когда отключаешься от мира.

      Через две недели мне нужно будет снова залечь на дно и исчезнуть из поля зрения всех близких и друзей, как я делала последние пару лет.

      Праздновать надвигающийся день рождения совсем не хотелось, да и не имело смысла, потому что мне это было не нужно. Внутри я была давно мертва. Все, что оставалось во мне сейчас и все, ради чего я живу – это чувство мести и справедливости.

      – Я не буду праздновать день рождения.

      – Будешь, – настойчиво протянул доктор.

      Его уверенный голос был настолько непоколебим, что на мгновение мне показалось, что он управляет моей жизнью, словно я марионетка на веревочках.

      – Посмотрим, – парировала я, делая глоток вкусного ароматного чая.

      Позже Гутерман все-таки отменил несколько препаратов, оставив только одно снотворное и успокоительное, но и те частично были на растительных компонентах. Предупредив о возможных появлениях признаков отмены и побочек, он выпроводил меня за дверь и сказал, что следующий прием будет лишь после моего дня рождения. А это значит, что придется пропустить целых шесть сеансов и разбираться с приближающейся бурей самой.

      Он иногда придумывал резкие повороты в моем лечении, пропадая из поля зрения на несколько дней или даже недель. В такие моменты я ощущаю, что падаю в пропасть и остаюсь одна, но Джон утверждает, что его терапия всегда помогала вытянуть людей и не из таких передряг. А я, как не странно, склонна ему доверять, поэтому просто отпускаю ситуацию и плыву по течению.

      Из здания клиники я вышла уже почти около восьми вечера. Солнце, прятавшееся весь день за тучами, уже вовсе село за горизонт и улицы освещались