Патриарх Кирилл. Биография. Юбилейное издание к 75-летию со дня рождения. митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев)

Многие не понимали подлинных целей и характера такого участия Русской Церкви в экуменическом движении, считая, что она выполняет там лишь указания советского правительства. А между тем действительность была иная и более сложная, чем это казалось западным критикам со стороны и чем это могло казаться самому советскому руководству изнутри. Церкви действительно приходилось идти на компромиссы и уступки в политических и общественных вопросах, но никогда и ни в чем – в вопросах веры, догматического учения и верности Христу и Евангелию. Свидетельство этому – вся мартирология Церкви и ее молчаливое исповедничество внутренних истин Православия, которые Церковь берегла и сохранила. Всегда здесь наличествовала напряженность между политическим давлением и подлинными церковными интересами и соображениями о пользе самой Церкви, ее страждущего народа, чтобы выстоять под разрушительным давлением тоталитарной системы, контролирующей всю страну, всех и вся, в том числе и Церковь»[65].

      Вспоминает Патриарх Кирилл: «Это был очень трудный период. С одной стороны, советскому государству необходима была внешняя церковная деятельность, потому что косвенным образом она свидетельствовала о наличии религиозной свободы в стране. Логика простая – если есть священники за границей, значит есть религиозная жизнь, если есть религиозная жизнь, значит обвинения в притеснениях несправедливы. То есть с пропагандистской точки зрения для правительства было выгодно, чтобы Церковь имела возможность осуществлять внешние сношения. Но с идеологической точки зрения это было совершенно не выгодно, потому что за границу выезжали реальные священники, а не подставные лица, настоящие, а не переодетые богословы. Они устанавливали взаимоотношения с коллегами, и те узнавали об их проблемах, а значит, всемирная христианская общественность узнавала и о проблемах Русской Церкви. Такие контакты обеспечивали систему поддержки Русской Православной Церкви. Наша внешняя церковная деятельность в те годы была подобна поплавку, который удерживал всю Церковь на поверхности, потому что Церковь легко было потопить в условиях изоляции от мира при отсутствии информации о процессах, которые происходят в стране. Но коль скоро представители Церкви имели широчайший круг общения за границей, то просто так ликвидировать Церковь было уже невозможно… И я думаю, что во многом гонения, развязанные Хрущевым, оказались неэффективными и в конце концов захлебнулись именно потому, что существовала достаточно широкая международная поддержка Русской Церкви, которая в то время была, может быть, решающим фактором, остановившим гонителей»[66].

      Патриарх Московский и всея Руси Алексий I принимает участников сессии исполнительного комитета Всемирного Совета Церквей в Троице-Сергиевой лавре. По центру во втором ряду –  протопресвитер Виталий Боровой. 1964 г. © Д. Козлов/РИА Новости

      Межцерковный диалог имел целью, разумеется, не только защиту Русской Церкви от гонений. Идея диалога

65

Боровой В., протопресв., Буевский А. Русская Православная Церковь и экуменическое движение (историко-богословское обозрение) // Православие и экуменизм: Документы и материалы, 1902–1998. М., 1999. С. 48.

66

«Сопротивляться злу и утверждать добро». С. 16.