Черные кувшинки. Мишель Бюсси

немного помолчали. Серенак смотрел по сторонам. Три стены из четырех были заняты массивными стеллажами, на полках хранились коробки с архивными материалами. В углу разместили небольшую, скромно оборудованную лабораторию. Четвертую стену отвели под стеллаж с текущими делами. Бенавидиш снял с полки пустую архивную коробку красного цвета и написал сбоку: «Морваль», решив про себя, что найденные вещдоки сложит в нее позже.

      Затем он обернулся к начальнику:

      – Кстати, патрон, вы уже получили в школе список одиннадцатилетних детей? Я хотел бы внести его в третью колонку. Она пока практически пустая, но…

      Серенак не дал ему договорить.

      – Нет еще. Стефани Дюпен обещала мне его составить. С учетом присланного неизвестным дарителем хит-парада любовниц Морваля, полагаю, учительница временно исключена из числа главных подозреваемых?

      – Она-то да, а вот ее муж… Я навел кое-какие справки. Его зовут Жак Дюпен. И он очень даже подходит на эту роль.

      Серенак оживился:

      – Ну-ка, давай поподробней.

      Бенавидиш сверился с записями.

      – Да уж… Иногда и занудный помощник приносит пользу, – пробурчал он.

      Серенак хмыкнул.

      – Итак, Жак Дюпен. Возраст – около сорока. Владелец агентства по продаже недвижимости в Верноне, отнюдь не процветающего. В свободное время увлекается охотой – как, впрочем, многие жители Живерни. Болезненно ревнив. Что скажете?

      – Что за ним необходимо установить наблюдение. Неусыпное.

      – Вы это серьезно?

      – Более чем. Считай, что это интуиция. Нет, скорее даже предчувствие.

      – И что же вы предчувствуете?

      Серенак водил пальцем по составленным на полке коробкам. «Д», «Е», «Ж», «З»…

      – Сильвио, тебе очень не понравится то, что я сейчас скажу.

      – Ничего, переживу. Так что это за предчувствие?

      Палец продолжал скользить по коробкам. «И», «К», «Л», «М»…

      – Я нутром чую, что это не последняя трагедия.

      – Ну не тяните, патрон. Если честно, я не верю в полицейскую интуицию. Я верю в вещественные доказательства. Но вы меня заинтриговали.

      «Н», «О», «П», «Р»…

      – Стефани Дюпен, – неожиданно произнес Серенак. – Ей грозит опасность.

      Сильвио Бенавидиш нахмурил брови. В темной комнате стало как будто еще темнее.

      – Что вас заставляет так думать?

      – Говорю же тебе – интуиция.

      «С», «Т», «У», «Ф»… Лоренс Серенак оставил коробки в покое, вытащил из кармана три фотографии, выбрал из них ту, на которой была запечатлена Стефани Дюпен, и бросил на стол. Карточка упала рядом с гипсовым слепком. Бенавидиш смотрел на начальника взглядом инквизитора.

      – Точно я ничего не знаю, – продолжил инспектор. – Просто взгляд – слишком пристальный. Просто рукопожатие – слишком крепкое. Такое ощущение, будто человек взывает о помощи. Ну вот, теперь тебе все известно.

      Бенавидиш подошел к нему поближе. Ростом он был ниже Серенака.

      – Крепкое рукопожатие… Призыв о помощи… Вы уж меня простите,