Тотемские воры, разбойники и ведьмы. Александр Кузнецов

волости – на Ивашку Дмитриева, Федьку Елисеева и Мелешку Демидова, которых «воровские люди разбоем били и мучили, и сожгли до смерти, и живот их пограбили». В соседней Вожбальской волости Ивашку Машарина с невесткой разбойники также «били и мучили, и живот его пограбили». А 19 мая 1671 года в другой тотемской волости, на реке Цареве, пришлые тати напали на крестьянина Ваську Тарасова. Его опять же «били и мучили» и, более того, «сына ево Андрюшку убили до смерти, и живот их пограбили».

      Не пощадили разбойники даже православную обитель – Леонидову пустынь в Режской волости. Там они напали на строителя старца Корнилия, мучили его и огнём жгли, а затем «монастырскую всякую денежную и платежную казну и монастырских крестьян всякую рухлядь, что поставлено было в том монастыре на збереженье, все пограбили»[22].

      Все разбойные нападения были совершены в течение короткого промежутка времени и в пределах округи, не превышающей 50 вёрст в поперечнике. К сожалению, в деле не указаны конкретные деревни, где жили пострадавшие от разбойников крестьяне, но по расположению волостей можно сделать вывод, что тати для передвижения использовали лесные дороги между соседними Режской, Заозерской, Вожбальской и Царевской волостями. Быстро появлялись, «розбивали» и так же быстро скрывались в неизвестном направлении. В деле даже специально отмечается, что от Царевы до Тотьмы всего 20 вёрст. Иными словами, разбойники нагло орудовали прямо «под носом» у действующей власти.

      При нападении на Ваську Тарасова и его сына Андрюшку последний, обороняясь, ранил двух грабителей, после чего воры «побежали от тое их деревни». За ними была организована погоня «тотемцов посадцких людей и приставов с волостными крестьяны» во главе с приставом Гришкой Зуевым[23]. По дороге, пролегавшей по левобережью рек Царевы и Тафты, посланный отряд дошёл до верховья последней и поймал там некоторых разбойников. Воевода Непейцын сообщал в Москву: «И мая, государь, в 25 день тотемские приставы и с посадцкие и уездные люди привели ко мне, холопу твоему, на Тотму ис погони Тотемского уезду Царевские волости новые Тафтенские пустыни строителя старца Ферапонта, да дву тафтенских мужиков, да Вологоцкого уезду Рубежские волости Евфимьева монастыря деревни Ешутина крестьянина, да тое ж, государь, Рубежские волости твоего великого государя столника и спалника Бориса Васильева сына Бутурлина крестьянина деревни Нишмы Онтропка Шумилова, да жонку Федорку, а ево Онтропкову и приводного старца Ферапонта невестку родную… Да тем же воровским следом дошли до Вологоцкого уезду до Рубежские волости до деревни Нишмы во двор к столникову и спалникову к Борисову крестьянину, Васильева сына Бутурлина, к Тараску Шумилову, а того приводного старца Ферапонта брату родному»[24].

      Рубежская волость (или Рубежский «станок») Вологодского уезда в XVII веке граничила с Тафтенским улусцем с запада. Своё название она как раз и получила благодаря тому обстоятельству, что по водоразделу Тафты и Нишмы издавна

22

Там же. – Л. 1.

23

В архивном фонде «Приказных дел старых лет» сохранилось несколько документов, датированных 1663 г., связанных с крестьянином Царевской волости Григорием Яковлевым Зуевым и его притязаниями на «пустошь Пугачево», располагавшуюся на реке Тафте. – См.: РГАДА. Ф. 141. Оп. 3. 1663 г. Д. 42. Л. 1-13; РГАДА. Ф. 141. Оп. 3. 1663 г. Д. 107. Л. 1–5.

24

РГАДА. Ф. 141. Оп. 4. 1671 г. Д. 250. Л. 1.