Швейк жив!. Сергей Степанов

Странный чешский язык, никак не привыкну, что знакомые слова совсем иное обозначают. Ужасни – это удивительно. Для меня было ужасни, когда я на пароходе впервые увидела Ярославчика навеселе. А как в Прагу приехали, он и не просыхал.

      Артур. Cest une histoire incroyable! Я думал, в России все пьют водку.

      Гашек. В России столько выпито при царях, что сейчас там сухой закон. Что до Чехословакии, то у нас нельзя не пить. Во-первых, климат не такой здоровый, как в России. Во-вторых, чехи должны из патриотических соображения поддерживать народные промыслы: пивоварение и торговлю. Если я брошу пить, пан Инвальд и другие трактирщики разорятся. Артур, наливай скорее. Я не вынесу мысли о том, что Лекса понесет убыток!

      Ксена (с чисто женским любопытством). Принцезна, расскажите, как вы познакомились? Вся Прага судачит о вашем браке.

      Львова. О у нас был такой роман, такой роман! Мы с мамашей жили в Уфе, я работала наборщицей в типографии, а Ярославчик был у нас секретарем ячейки коммунистической партии. Вот он меня и сагитировал на совместную жизнь. Потом я поехала за ним в Сибирь, в Красноярске мы расписались. Ярославчик сказал, что он свободен. Я ведь не знала о том, что в Чехословакии у него остались жена и ребенок (плачет).

      Гашек (гневно бьет кулаком о стол, так что кружки подпрыгивают). Шура, хватит об этом!

      Львова. Молчу, молчу!

      (Львова утирает слезы и берется за балалайку. Она тоскливо смотрит на жадно пьющего мужа и сквозь слезы напевает).

      Мой миленок, как теленок,

      Только разница одна:

      Мой миленок пьет из кружки,

      А теленок из ведра.

      Явление 5

      Те же и Мареш.

      В трактир вваливается учитель Мареш. Он совершенно пьян, шатается, одежда его в беспорядке, волосы всклочены.

      Гашек. Прошу любить и жаловать. Учитель липнецкой школы и воспитатель в «Соколе» Мареш. Хороший человек, но национальный демократ.

      Мареш (плохо подчиняющимся ему языком). Был до сегодняшнего дня. Вы читали газеты? Палата депутатов в Праге проголосовала за сокращение жалования учителям? Негодяи! Я выхожу из партии этих лицемеров (вынимает из кармана членский билет национально-демократической партии и с остервенением рвет его на мелкие кусочки). Товарищ Гашек, дайте мне рекомендацию для вступления в коммунистическую партию.

      Инвальд. Пан учитель, пойдите проспитесь!

      Мареш. Лекса, ты же знаешь, я в жизни больше маленькой питки не принимал.

      Инвальд. Уж мне-то точно известно, сколько бывает таких маленьких питок.

      Гашек. Ну-ка, пан учитель, дыхните на меня. (Мареш выполняет просьбу Гашека) Ага! Все понятно! Ром, контушовка, «черт», рябиновка, ореховка, вишневка и ванильная.

      Мареш. С горя, исключительно с горя. Пан комиссар, срочно телеграфируйте в Москву товарищу Ленину, что буржуи собираются урезать жалование учителю Марешу. Срочно!

      Гашек. Не так-то просто вступить в коммунистическую партию. Скажите, венерических болезней у вас не было?

      Мареш. Нет, я вообще