Сумасшествие, коронавирус и прочие сомнительные прелести путешествий. Сборник рассказов. Андрей Юрьев

ноге, отстукивающей афириканские полиритмы по полу.

      Мы все немного помолчали, а потом пришел проводник.

      Я в двух словах объяснил ему суть возникшего конфликта. Парень взял мой билет, быстро глянул и кивнул.

      – Я же вам сказал двадцать девятое, а вы сели на девятнадцатое, – объяснил он сумасшедшей бабке, – Ваше место дальше по проходу, – и махнул рукой в темноту.

      Бабка пробурчала что-то неразборчиво, собралась за несколько секунд и исчезла словно и не было ее.

      – Ты посмотри, даже не извинилась! – возмутилась женщина на соседнем сиденьи.

      – Не берите в голову, – сказал Игнат. В голосе его отчетливо прозвучало облегчение.

      – Надо же какая! – женщина помотала головой, – Как же все-таки хорошо, что она ушла.

      – Не очень-то для тех, в чье купе она ушла, – я усмехнулся.

      – Это да…

      – А мы подумали, что вы с ней, – сказал Игнат.

      – Что вы, не дай бог! – женщина снова закашлялась.

      – Ясно. Вы тоже до Костромы?

      – Я-то? Нет, мне до Нерехты… Не знаете, кстати, во сколько поезд в Нерехту приходит?

      – Часа в четыре ночи, – ответил Игнат, – Вас разбудят.

      – Ой, а я не буду ложиться, – смешно округлив глаза сказала женщина, – Страшно боюсь пропустить. Еду к сестре, она там уже три года живет. Давно зовет меня к себе, говорит хорошо в Нерехте. Особенно весной.

      Игнат закивал энергично. Он тоже там бывал.

      – Ой, я такая путешественница, – сказала женщина, – Вы даже не представляете где я еще вчера была!

      – Где?

      – В Риме! – с гордостью сказала женщина, – У меня там доча младшая учится.

      – Здорово, – сказал я, – Мы с Игнатом вообще нигде не были.

      – Я на Украине служил, – сказал Игнат.

      – Ну ладно, – я зевнул, – надо стелиться.

      Я был доволен, что все завершилось благополучно. Мне не терпелось приехать домой в Кострому и разбудить поцелуем сонную Зинку.

      Последнее, что я слышал, засыпая на своей верхней полке был стук колес и деликатный кашель женщины, едущей из Рима в Нерехту.

      Случилось это в конце марта двадцатого года.

      И да, это ведь мы с Игнатом привезли коронавирус в Кострому. Точно вам говорю.

      СУЕВЕРНЫЙ

      Впереди, через двор, плотно заставленный машинами, замаячил знакомый облупленный кирпич дома. До рези в глазах хотелось в туалет, Петрович спешил. Он сошел с дорожки, перечеркивающей чахлый палисадник по диагонали, и перепрыгнул через зеркально блеснувшую лужу на тротуар, вымощенный прямоугольной плиткой с отбитыми краями. Петрович старался приземлиться ровно в центр плитки, чтобы не ступить на трещину, с утопленными в дождевой воде окурками. Он представил плюющуюся между плиток огненными языками смертоносную лаву, в груди захолодило.

      Хоп!

      Со стороны это, конечно, выглядело глупо, здоровенный бородатый мужик с разлетающимися крыльями полами плаща прыгает как ребенок,