Рубеж апокалипсиса. Часть 3. Исход. Алексей Яшин

минут вернуться к разрушенной шахте лифта и после короткого завтрака выдвинулась в дорогу. Восходящее солнце лишь несколько мгновений баловало своими лучами сгорбленную под тяжелым грузом бесформенную фигуру, затем оно юркнуло в тень надвигающегося облачного фронта и не показывалось оттуда дня три, совершенно не желая видеть мучения одинокой, но еще упорно цепляющейся за жизнь женщины.

      Следующие несколько дней Вероника просто двигалась по дороге, периодически обходя каменные завалы и с максимальной предосторожностью перебираясь через многочисленные трещины. Ночевать она предпочитала в горных нишах, которыми изобиловал довольно крутой склон. Запасы еды и воды быстро таяли: ноша становилась заметно легче, однако невозможность пополнить запасы удручающе действовало на Мусину. Помимо этого, на одной из развилок женщина сбилась с пути и поняла это лишь тогда, когда возвращаться уже не имело никакого смысла. Дорога хоть и шла в гору, но все равно должна была куда-то ее привести, а судя по состоянию дорожного полотна, ей периодически пользовались. Беда была в том, что припасы практически подошли к концу, а конец пути даже и не просматривался. Иногда она взбиралась на возвышенность и пыталась рассмотреть в окрестностях что-либо обнадеживающее, но кроме безжизненных гор, к большому сожалению, ничего не просматривалось.

      Последнюю бутылку с водой Вероника решила растягивать как можно дольше, восполняя недостаток влаги плодами небольших дикорастущих кустарников, которые она опрометчиво считала жимолостью. О своей ошибке Мусина поняла не сразу и вначале списывала мутнеющее сознание и слабость на общую усталость и голод. Однако под вечер женщину бросило в жар, а резкая боль в области живота буквально скрючила путешественницу, заставив орать и кататься в дорожной пыли. Чтобы вызвать рвоту, Вероника практически насильно влила в себя всю оставшуюся воду. На какое-то время это помогло: желудок смог избавиться от неприятной обузы, и женщина даже смогла пройти какое-то расстояние, почти не сгибаясь от боли. Но оказавшиеся ядовитыми ягоды успели оказать свое разрушительное действие: с каждым последующим шагом Мусиной становилось все хуже и хуже. Ног она уже почти не чувствовала и двигалась вперед, как какой-то механический андроид. Ноющий желудок, казалось, разросся до размеров всего организма и отдавался резкой болью в каждой клетке измученного тела. Ощущения были такие, словно в кишечнике поселился утыканный острыми шипами дракон, периодически совершающий обход своих владений. Так продолжалось ровно до того момента, пока тускнеющее сознание не вспыхнуло чрезвычайно ярким импульсом и окончательно не отключилось, оставив в голове лишь зияющую пустоту. В этот же момент Вероника рухнула на землю и, будучи в глубоком обмороке, прокатилась по камням несколько метров, остановившись в считанных сантиметрах от дышащей пустотой и могильным