Алмазная вышивка. Наталья Вадимовна Плотникова

этому парню. Да и у Алексея Владимировича стоило бы попросить прощения.

      Макс обрадовался, увидев Таню в магазине.

      – Татьяна Александровна! – весело сказал он. – А можно я буду называть вас Таней? Мы же почти ровесники.

      Таня усмехнулась:

      – До ровесников нам далеко. И нет, нельзя, давай всё-таки соблюдать субординацию.

      – От латинского «Subordinatio» – подчинение, – всё также весело сказал Макс. – Я как лучше хотел. Вы же нестарая.

      Таня захохотала:

      – Спасибо, ты меня порадовал, а то я уж извелась вся. Возраст означает всего лишь число лет, прожитых тобой на этой земле. Не думаю, что я стану переживать о нём и в сорок, и в шестьдесят четыре. Каждое лето я буду арендовывать дачу на острове Уайт…

      – О, вы знаете «Битлз».

      – Странно, то ты их знаешь, – хмыкнула Таня. – А тебе легко попросить прощения?

      – Ну если я виноват, то почему бы и нет? – удивился Макс. – Вы кого-то обидели? Вы можете кого-то обидеть?

      – Не твоё дело, – покачала головой Таня.

      – Вообще-то, вы сами спросили, Татьяна Александровна, – возмутился парень. – Не хотите рассказывать, я настаивать не буду.

      – Вот и молодец! – заключила Таня.

      – А потом, когда попросите, скажете, приняли ли ваше прощение? – улыбнулся Макс.

      – Любопытство – страшный грех.

      – Правда? – удивился Макс. – Не знал. А почему?

      – Хотя бы потому что, например, любопытство Евы стало причиной изгнания человечества из Рая, – поучительно сказала Таня. – Но мой магазин не то место, где нужно обсуждать такие вещи.

      – А где нужно? – поинтересовался Макс. – В Государственной Думе? На кухне после празднования Нового года?

      Таня только покачала головой, этого парня ей не переговорить, но он и в самом деле поднимает ей настроение.

      Глава 4

      Таня набралась храбрости. Набиралась она её, правда, три дня. В общем, она позвонила парню из пиццерии по сохранившемуся в её телефоне номеру.

      – Да? – весело спросил абонент на том конце.

      Непонятно почему Таню это рассердило. Но она одёрнула себя: если она в эти дни старательно рефлексировала, это не значит, что все остальные должны заниматься тем же.

      – Это Татьяна. Та девушка из пиццерии.

      – А потом из гостиницы и больницы, – хмыкнул хозяин кафе. – «Ужель та самая Татьяна!»

      Цитирование классики напомнило Тане об Алексее Владимировиче. Вся решимость куда-то пропала, но класть трубку ей показалось идиотским поступком, поэтому она продолжила:

      – Ужель. Я хотела попросить прощения, выразить вам свою признательность и, в конце концов, узнать ваше имя.

      Таня даже представила себе, как парень улыбнулся от её слов.

      Но он не улыбнулся, потому что его голос, ответивший ей, был задумчив и серьёзен:

      – Не скажу, что не ожидал… но… облили вы меня коктейлем очно, нагрубили в больнице опять же лично… а прощения