Сказки от Чичера Колымского. Владимир Сергеевич Неробеев

за тундрой начинаются колымские сопки, их много-премного. Между сопок лежат долины, поросшие густыми лесами, и распадки, по которым текут ручьи, образуя реки. Один такой ручей переплывал Непоседа и увидел Бобра.

      – Что ты тут делаешь? – поинтересовался медвежонок.

      – Плотину строю, – ответил тот. – Кладу сначала камни, потом на них ветки, потом опять камни, потом ветки.

      – А потом? – перебил его Непоседа.

      – Беру глину и ею затыкаю дыры между камнями и ветками. Получается очень прочная плотина. – Бобёр размял когтями чёрную-пречёрную глину, положил кусок в дыру и приткнул его носом. Опять положил глину и приткнул носом. Затем на том месте, где затыкал дыры, широким хвостом-лопаточкой стал размазывать глину, чтобы не было трещин. Это так интересно, мой дружок, – размазывать глину по стене.

      Непоседе тоже понравилось.

      – Можно мне попробовать? – попросил он Бобра.

      – Можно, – ответил тот и протянул медвежонку большой кусок глины. – Только разминай когтями хорошенько и носом затыкай дырки, а я своим хвостом буду разглаживать. Ведь хвост у меня не случайно, словно лопаточка.

      – Какая глина крепкая, – удивился Непоседа.

      – А что я тебе говорил? Не глина, а асфальт! Прилипнет, – ничем не отдерёшь. Люди стали этой глиной дороги покрывать. От Магадана до Якутска тянется Колымская трасса гладкая, как яйцо, и ни одного метра асфальта.

      – Ой, как интересно! – воскликнул Непоседа.

      Тебе, дружок, тоже понравилось бы дело, которым занялся медвежонок (я-то знаю, сам не раз и не два пачкал стены глиной).

      – Неплохо у тебя получается,– похвалил нового приятеля бобёр, нос у тебя прямо создан для этого: мою дневную норму сделал за час. А вообще-то ты кто? – Бобёр подозрительно глянул на медвежонка.

      – Я-я-я… я-я-я, – растерялся Непоседа, – Я-я-я медведь.

      – Ха-ха-ха, – громко рассмеялся широкохвостик. – Сказки не рассказывай! Медведь у нас ниже ручья живёт. Здоррровый такой, стррррашный такой и бурый такой. Его все ббббоятся, аж ддрррожжжат.

      – Как это боятся? – спросил Непоседа. Он действительно не знал, что значит «бояться», и сам ещё ни разу не дрожал, потому что на Крайнем Севере белым медведям некого бояться ,– они там самые сильные. Это их все боится.

      – А вот так, – сказал Бобёр и затрясся всем телом, всей своей густой-прегустой шерстью.

      – Можно я попробую? – попросил Непоседа.

      – А зачем пробовать? Медведь вот-вот начнёт ловить рыбу на обед. Ему это не всегда удаётся. Со зла как начнёт орать да камни кидать, тогда и взаправду задрожишь.

      Непоседа и Бобёр сидели на плотине и болтали лапками. От нечего делать медвежонок стал рассматривать лес. Он никогда не видел леса. Ведь на Крайнем Севере, мой дружок, лес не растёт, а лишь кустарники. А здесь стояли огромные сосны,, ровные берёзы, пахучие тополя и клёны. Они сильно-сильно качали макушками высоко в небе, нагоняя на землю и вокруг себя ветер.