Мир Трех Лун. Гай Юлий Орловский

буркнул:

      – Считай, его сюда направили.

      – Да нам все равно, – ответил страж.

      Он взял меня крепко за плечо, Мегард с другой стороны, молча проволокли по мостику почти до конца, второй страж начал деловито тащить на себя снизу толстую веревку.

      В поле зрения появилась небольшая платформа с плетенными из толстых прутьев стенками. Мегард грубо ухватил меня и впихнул вовнутрь, сам встал следом, крепко ухватившись за веревки над головой.

      Платформа закачалась в воздухе, пришлось тоже ухватиться связанными руками, пальцы все-таки свободны. Стена котлована опасно быстро заскользила вверх. Мегард заворчал, но падение замедлилось, а ударилась корзина о дно почти нежно.

      Мегард вытащил из ножен короткий широкий кинжал, я уже все понял, протянул ему связанные руки.

      Разрезал веревку он ловко, умело, сказал почти благодушно:

      – Я покажу, где рубить, а лежбище покажут другие.

      – Чего рубить? – спросил я.

      Он оглядел меня с удивлением:

      – Чего тебя трясет, как лист на ветру? Такой здоровый лось, вон какие мышцы, а побелел аж… Камень рубить, понятно же.

      Пока он вел меня по каменоломне, я чувствовал, что в самом деле всего трясет. Непохоже на косплей, они ж там все выпендрены, каждый норовит играть принца или хотя бы герцога, подавай красивые доспехи и такие мечи, каких в реале не было, а чтоб несколько сот человек загнать в брошенную каменоломню древних времен и чтоб те энтузиасты согласились лупить под палящим солнцем кирками по камню, глотая пыль…

      Копошится совсем дикая мысль: горе-эспериментаторы пробили дыру во времени, и меня зашвырнуло в древность. Хотя непонятно, почему понимаю их язык и сам говорю без всяких усилий.

      Мегард толкнул в спину в направлении неглубокой ниши, где разлеглась увесистая с виду кирка с отполированной десятками мозолистых ладоней длинной рукоятью.

      – Твое место. Работай. Будешь лениться – останешься без ужина. Лучше и не пробуй.

      Он смотрел, как я взял кирку, вдали раздался крик боли, он развернулся и, заранее начиная гневно взрыкивать, пошел в ту сторону.

      Вместо него приблизился крепкий, бородатый до самых глаз мужик, спросил негромко:

      – Камень ломал?

      – Нет, – ответил я.

      – Давай покажу, – сказал он деловито, – а то либо завалит, либо сам себе ногу отобьешь. Меня зовут Мэтью, я здесь старший.

      – Спасибо, – сказал я. – Я вообще-то никогда камень не ломал.

      Он хмыкнул:

      – Думаешь, мы здесь родились? Смотри, кирку держишь вот так, а то по ноге долбанешь. Это если промахнешься или рука дрогнет, а бьешь вот так, по линии.

      Я ударил, как он показал, еще и еще, он поглядывал сбоку, наконец проговорил с удовлетворением:

      – Учишься быстро. А то присылают таких олухов! Учи не учи, а они только кирками по ногам. Хорошо бы только по своим…

      – Это мрамор? – спросил я.

      Он сказал с великолепным презрением:

      – Теперь мрамором что только не называют! Тот же известняк, к примеру. А что, известняк тоже прекрасно