Северный свет. Дженнифер Доннелли

дополнительный доллар в неделю, кормя и выгуливая Гамлета. Выгуливать его надо в лесу подальше от отеля, потому что противное животное кладет кучи, что твоя пахотная лошадь.

      Обычно я не радуюсь прогулке с Гамлетом после ужина, однако сегодня жду ее не дождусь: за весь вечер мне так и не удалось пробраться в погреб, письма Грейс Браун все еще лежат у меня в кармане. И вот я придумала новый способ избавиться от них, и Гамлет мне в этом поможет.

      Накормив пса, я отношу тарелку обратно в кухню. Человеческий ужин закончился часом раньше. Уже смеркается. В кухне пусто, остались только Билл, мойщик посуды, и Генри, помощник повара, который одной рукой сжимает разделочный нож, а другой пытается что-то нашарить в ящике.

      – Гамлет благодарит за угощение, Генри, – говорю я.

      На самом деле Генри зовут Хайнрих – он немец и появился в «Гленморе» в ту же неделю, что и я.

      – Печь плинчики для собака, – ворчит он. – Для того я делаю путь в Штаты? Мэтти, ты видеть моя тучилка?

      Он имеет в виду точильный камень для ножей.

      – Нет, Генри, извини. Не видела, – говорю я, пятясь к двери.

      Сколько раз я ему повторяла: точить ножи после захода солнца – плохая примета. Но Генри мне не верит, вот я и спрятала его «тучилку». Бед у нас тут в последнее время и без того хватает, незачем новые притягивать.

      – Пошли, дружок, – говорю я.

      Гамлет прядает черными ушами, виляет хвостом. Я беру его поводок, висящий на ручке пустого молочного бидона. Мы сворачиваем за угол отеля, и Гамлет тут же задирает лапу у одной из колонн веранды.

      – Прекрати! – возмущаюсь я, дергая поводок, но пес не сдвигается с места, основательно поливая колонну. Я озираюсь в тревоге: не заметила ли нас миссис Моррисон. Или Стряпуха. Но, к счастью, поблизости никого.

      – Пошли, Гамлет! Слушайся меня, а не то! – грожу я.

      Он тянет вперед. Мы пересекаем центральную лужайку и спускаемся к озеру. Я оглядываюсь через плечо. «Гленмор» ярко освещен. На веранде мелькают силуэты мужчин, кончики сигар вспыхивают, словно светлячки. А вот и женщины в белых прогулочных платьях, издали похожие на призраков.

      Мы подходим к кромке воды.

      – Постой, Гамлет.

      Он терпеливо ждет, пока я соберу пригоршню камешков.

      – Теперь пошли, – говорю я, выводя его на причал.

      Пес проходит несколько шагов, цокая по доскам, потом упирается, скребет когтями. Ему не нравится, как причал слегка приподнимается и опускается на колышущейся воде.

      – Пошли, дружок. Все в порядке. Посмотрим, может, найдем гагар, ты их облаешь. Ты же любишь погавкать, верно? Пошли, Гамлет… хороший пес… – уговариваю я, но он застыл, и мне приходится выложить козырь – достать из кармана остывший блинчик, и тогда пес радостно трусит за мной.

      Я чувствую, как сверток писем толкается мне в бедро на ходу – напоминает, подгоняет. Скоро я избавлюсь от них. До края причала осталось всего три ярда. А там – развязать